…ну и увидел летящий в лицо кулак.
Уклониться достаточно, чтобы удар прошёл по скуле вскользь, было
несложно. Одновременно с этим я с немалым удовольствием зарядил
короткий, но мощный удар в пузо провалившегося вслед за своей рукой
юноши. Один.
- Первый урок! – рыкнул я, огибая скорчившегося и кашляющего
парня, - Думай головой, а не жопой!
Впрочем, пресс этого засранца вполне выдержал удар, от чего тот
пришёл в себя и, крутнувшись, принял нечто вроде боксерской стойки,
начав ко мне подбираться крабиком. Багровая рожа Михаила при этом
делала грозный вид, а зубы вовсю скалились, умоляя по ним пройтись.
Но нельзя, хоть и хочется.
Наследник семьи взвыл раненным лосем, падая на колено. Лоу-кик
он такой, он боксеров не просто любит, а прямо-таки обожает, как
собака мясо.
- Урок второй! – оповестил я страдальца, - К гостям званым
вежество проявлять нужно!
Эти слова так сильно задели молодого мужчину, что он с
нечленораздельным рыком кинулся ко мне, используя для упора лишь
одну ногу. Пропустив эту пародию на атаку, я попутно зарядил по
мимопролетающему уху, роняя парня на ковер.
- Урок третий – не лезь поперёк батьки в пекло!
Избежав захвата, которым меня попытался увлечь к себе вниз этот
неугомонный, я отступил на пару шагов назад, едва справившись с
жутко сильным искушением пнуть его под неаккуратно подставленные
ребра, пузо или голову. Чужие навыки, привитые мне одним интересным
персонажем, буквально кровью плакали при виде упускаемых
возможностей, так что я тут дрался не сколько с Михаилом,
оказавшимся далеко не домашним мальчиком, сколько с собой.
А вот еще одной отчаянной атаки с нижней позиции я никак не
ожидал, как и подло отполированного паркета, на котором, как
оказывается, лежит очень легкий ковёр. Взревевший как умирающий
мотороллер Михаил, опрокинув меня на рывке на пол, утробно заворчал
и попробовал сыграть в медведя, подминать меня под себя с
агрессивными целями. Удары в здоровое ухо, которыми я пытался
вернуть его в человеческий облик, до мозга парня не доходили.
Пришлось бороться, игнорируя какие-то вопли на периферии зрения.
Правда, долго это не продлилось.
- Кара тёмного покрывала! – злобно и пронзительно
взвизгнул прекрасно знакомый мне женский голос.
Нет! Нет! Нееет!
- АЫЫЫЫ!!! – хором с Михаилом заорали закручиваемые в воздухе
мы, стучась об пол в разных позах и чувствуя как немыслимо жгучую
горечь на языке, так и лютую боль в глазах.