Тело заёрзало под тулупом, пытаясь свернуться. Подошла ближе, но
уже на подступах поняла, в чём дело. Мужчина стучал зубами. Теперь,
когда организм оказался в тепле, он мог себе позволить разогнать
жар. Сейчас его потрясёт, потрясёт, и как ударит лихорадкой…
Я заварила потогонный сбор, приглядывая травки от кашля. Если до
утра дотянет, как пить дать, махровая простуда вылезет. Почки,
опять же, если не отбили, то отморозил. Я добавила ещё пару травок
в заварник. Одни убытки от мужика в доме, что бы ни говорил дед
Матей.
Вскоре тело начало буянить. В смысле, скинуло тулуп, стало
стонать, крутиться, капризничать – в смысле, отказывалось пить
настой. Потом принялось бредить. Бормотало что-то невнятное.
Разобрала я только «мама» и «нет», но на счёт первого не
уверена.
Тут я поняла свою ошибку. Его нужно было сразу грузить на
полати. На полу хоть и было удобнее с ним возиться, но всё ж не
лето на дворе. Понизу изрядно тянуло холодом, и циновка особо не
спасала.
Я вздохнула и снова попёрлась на улицу, за досками. Уложила
горкой, застелила тканью, обмотала разбойника крепкой веревкой в
подмышках прямо с циновкой и потянула, как на салазках. Уложила
ближе к печи, сама устроилась рядом, время от времени просыпаясь,
чтобы дать отвар, обтереть или сменить под телом бельё. Так на него
пелёнок не напасёшься! К утру жар наконец удалось сбить, и мужчина
просто уснул.
Или не просто. Но, во всяком случае, он перестал вскидывать свои
лубочные конечности, хрипеть и бредить. Я пощупала пульс. Пульс был
хороший. Крепкий.
Как я и предполагала, этот упрямый тип намеревался выжить.
Я зевнула. За окном было светло, хоть и свежо. Я затопила печь,
надела холодайку, выгнала живность размяться, вычистила хлев,
подоила козу. Попоила тело свежим молоком. Себе запекла омлет,
подмешав в него муки для сытности. Заварила бодрящий чай.
Прихлёбывая из кружки, открыла папину книгу. По-хорошему, нужно
рассказать городскому магу о вчерашней встрече с чудищем. И
поскольку он совершенно точно никакой информацией делиться не
будет, неплохо бы самой понять, что это за зверь.
Я листала страницы, пока не натолкнулась на знакомую картинку.
Зверушка на рисунке была не совсем один в один, но вполне узнаваема
по шерстеиглам на загривке. В описании говорилось по алый огонь в
глазах, так что последние сомнения развеялись. Нечисть называлась
«сумеречный черногрызь» по прозвищу «мажья погибель». Как и все
чернокнижные создания, черногрызя создавали не для красоты, что и
было заметно невооружённым взглядом, а для тёмных дел. В его случае
– для нападений на магов, о чём и говорило прозвище. В книге
говорилось, что грызи чувствуют использование Силы и нападают на
одарённых. Воздействовать на них боевыми заклинаниями бесполезно,
потому что чудища впитывают магию, становясь от неё только
сильнее.