Потому что она не чужой мне человек, потому что она реальное доказательство того, что когда-то у меня была хорошая жизнь, полная добра, тепла и семейного счастья. Вот и сейчас всего на секунду я представляю на её месте маму... Наверняка, я испытывала бы то же умиротворение, глядя на бабушку с её внуком.
Но не время раскисать. Встряхиваю головой и иду будить дорогую сердцу женщину.
— Зо-оя, — на распев тихо произношу я, поглаживая её по руке. — Простите, что задержалась.
— Ничего, милая, — выдыхает она, улыбнувшись. — Книга немного скучновата — задремала.
— Я вызову вам такси, — улыбаюсь и я.
После того, как мы прощаемся, я иду в душ.
Свят застаёт меня за туалетным столиком, когда я наношу на лицо ночной крем. Я отставляю баночку, пока он плотно закрывает за собой дверь, и с замершим сердцем жду, что он скажет.
Но мужчина молчит. Сначала он долго осматривает комнату: мою кровать, комод, детский столик, манеж для игр, разбросанные по углам игрушки; его взгляд едва задевает колыбель Мити и, наконец, вонзается в моё лицо в отражении зеркала. Да, мой муж не частый гость моего убежища. Кажется, это его второй раз за два с небольшим года.
— Мы действительно просто разговаривали с Николаем, — решаюсь я первой нарушить молчание. — Славе показалось, что я напугана, видимо из-за полумрака кухни. Я выяснила это, когда разговаривала с ним на веранде.
Лучшая защита — нападение, верно?
— О, я не пускал пыль в глаза, когда говорил о здравомыслии нашего гостя.
— Тогда... Что привело вас сюда?
— Ярослава... — подходит он ближе, кладёт свои руки мне на плечи, отчего я мысленно морщусь и стараюсь, чтобы отвращение не проступило на лице. — Я действительно верю, что Николай не стал бы выказывать тебе своё расположение в моём доме. И я действительно считаю, что ревность — удел слабаков. Всё дело в том, что нужно вовремя дать понять, что моё может принадлежать только мне. Ты это прекрасно осознаёшь, верно?
— Верно, — выдыхаю я.
— Я хотел убедится, что ничего не изменилось. Что мы по-прежнему понимаем друг друга. Обычно я не сомневаюсь в том, что меня услышали с первого раза, но у вас со Славой...
Я не удерживаюсь, вздрагиваю на звуке имени друга.
— Да, у вас со Славой своя история. Нет, мне не интересны подробности. Как я заметил ранее, для меня ничего не изменилось. Но, возможно, что-то изменилось для тебя? Боюсь, я не смогу закрыть глаза, если это так. Мне придётся принять меры, — сжимаются его пальцы на моей коже, словно подтверждая слова действием. — Ты помнишь, о чём мы договаривались, когда стало известно о том, что нас навестит мой сын?