Изначально было желание разменять нашу коммуналку с большой
доплатой, на четырехкомнатную квартиру в центре и переехать туда с
матерью. Но матушка воспротивилась. Она считала - мне нужна
отдельная жилплощадь.
«Сынок, ты через годик-другой жену приведешь, будет у вас своя
семья. А я лишней стану. Сам понимаешь, двум хозяйкам в одной
квартире ужиться трудно», - заявила мать. И никакие возражения не
заставили её изменить мнение.
Пришлось просить Григория Моисеевича найти варианты обмена двух
наших комнат в коммуналке да две квартиры в сталинках,
расположенных недалеко друг от друга. Естественно, с хорошей
доплатой.
Задание было нелегким, поиск подходящих вариантов занял четыре
месяца. Наконец, после парочки предложений, которые я забраковал,
Григорий Моисеевич нашел то, которое нас устроило: трехкомнатную и
однокомнатную квартиры в соседних подъездах четырехэтажного
сталинского дома. С маклером торговались долго. Григорий Моисеевич
хватался за сердце, артистично стонал о лишениях и бедах, которые
ему пришлось пережить, выполняя такой сложный заказ, трагически
охал, закатывал глаза, изображал полуобморочное состояние, но в
итоге с радостью согласился на семь тысяч рублей комиссионных. Ещё
двенадцать с половиной наличными пришлось доплатить жителям
квартир: девять за трехкомнатную – пожилой еврейской семье,
пакующей чемоданы в Израиль, и три с половиной - одинокому
старичку. Последний любил выпить, имел подмосковную дачку,
маленькую пенсию, и после смерти жены был готов в любой момент
переехать в коммуналку. Дороговато, конечно, учитывая советские
реалии, но я без колебаний согласился. Григорий Абрамович пояснил:
это ещё нормально. Без московской прописки, оформление документов
обошлось бы гораздо дороже. Плюс сложность самого заказа – поиск
квартир в сталинках, находящихся рядом и выгодное расположение – на
проспекте Калинина.
Еврейской семейке требовалось перед выездом срочно прописать и
оставить жилплощадь племяннику из провинции, поступившему в
столичный ВУЗ, старичок-любитель спиртного нуждался в деньгах,
чтобы наслаждаться ежедневным употреблением «красненького» и
«беленькой», поэтому все формальности с документами и переездом
решили быстро, используя наработанные связи Григория
Моисеевича.
Я переехал в трехкомнатную квартиру. Мать поселилась в соседнем
подъезде, заняв однокомнатную. Через пару месяцев познакомилась с
одиноким вдовцом – пятидесятидвухлетним военным пенсионером
Александром Николаевичем. Мужик оказался нормальным, ухаживал
красиво: дарил цветы, водил в кино и театр, чуть ли не на руках
носил матушку. И она потихоньку оттаяла, начала наслаждаться
жизнью…