Иван повернул ключ в замке зажигания. Мотор ожил, машина
затряслась мелкой дрожью и мягко двинулась с места.
Мы выехали с внутреннего дворика на трассу. Дорога была
относительно свободной. Знаменитых московских пробок, ставших через
несколько лет мучением и проклятием водителей, ещё не было. Мимо и
навстречу проносились «жульки», «москвичи», мелькали желтые волги
«такси» и черные начальников. В окне пролетали типовые многоэтажки,
основательные сталинки и солидные старинные особняки – дух
проходящей эпохи. Через пятнадцать-тридцать лет облик столицы
полностью изменится. Как грибы вырастут небоскребы из стекла и
бетона – современные бизнес-центры, корпоративные офисные здания,
элитные многоэтажные комплексы с панорамными окнами, подземными
паркингами, двухуровневыми пентхаусами, собственными СПА-центрами,
тренажерными залами и зелеными садами. Набившие оскомину плакаты
«КПСС – ум, честь и совесть нашей эпохи», «Народ и партия – едины»
сменятся яркими огнями неоновой рекламы и красочными вывесками. Я
испытывал странное чувство дежавю: глядел на Москву восемьдесят
девятого, а видел современный мегаполис двадцать первого века,
ставший современным Вавилоном.
Ещё советские люди, в большинстве своем одетые просто и
непритязательно, спешившие на работу и по своим делам, в моем
воображении сменились на хипстеров, феминисток, вечно занятых и
деловых менеджеров, офисный планктон, жующий бизнес-ланчи на
верандах и уличных площадках кафешек, шумных гостей из Кавказа,
юрких, пронырливых азиатов. Дороги с унылыми и однообразными
советскими машинами заменялись картинками будущего: пестрым
разнообразием «люксовых» иномарок, японских, американских и
европейских автомобилей для среднего класса…
Мой взгляд привлек громыхающий железом, неторопливо отъезжающий
от остановки битком набитый красный троллейбус. Маячащие в окнах и
размазанные по стеклам невыспавшиеся угрюмые физиономии москвичей,
напиханных в железную коробку общественного транспорта как сельди в
бочку, разительно контрастировали с энергичными плакатными волевыми
ликами рабочего класса, крестьян и интеллигенции, вместе радостно
идущих к светлому коммунистическому будущему. Большинство ехало на
работу, как на каторгу, желая поскорее отбыть время, и побыстрее
вернуться обратно к семьям, любимым диванам и телевизорам.