Наконец, он опустил голову, взглянул на меня желтыми глазами, светящимися потусторонним светом, и, медленно переступая огромными лапами по рыхлому снегу, приблизился, встал рядом. Волк ткнулся мокрым носом в мою дрожащую ладонь, и я, растерявшись, провела ею по шерсти между ушами. От этой ласки он сначала прикрыл глаза, но тут же рыкнул, дернув шеей. Одернув руку, я снова прижала ее к груди. Он ухватил меня зубами за низ куртки и потянул вперед, указывая, что я должна идти за ним.
Вышагивая впереди, до крыльца дома волк ни разу не обернулся, только едва подергивал ушами, наверное, слушая мои шаги за ним. Едва мы оказались в доме, он снова принял человеческий облик. От кожи мужчины исходил пар, снег под ногами тут же растаял. Удивительное волшебство! И я, наверное, никогда не смогу привыкнуть к этому…
— Золотко, — пророкотал он, протягивая руку и переплетая свои пальцы с моими. — Когда альфа решает дела стаи, никто не должен вмешиваться.
— Ты чуть не убил несчастного! — воспротивилась я.
В голосе Лиама мелькнули нотки стали и твердого железа:
— Альфе. Никто. Никогда. Не перечит, — снова сказал он, и я поежилась от холода, хотя в пуховой куртке было тепло.
Внезапно на городок в лесу упал вечер, он перевернулся сиреневыми сумерками с неба и уткнулся махровым одеялом в снег у дома. Занимаясь готовкой обеда в кухне вместе с Лиамом, который все время норовил вытащить из-под ножа то хвостик перца, то кусочек бекона, я наблюдала в окно, как разгораются на фасадах домов рождественские огоньки.
— Мы долго не убираем иллюминацию, — с гордостью сказал оборотень, поймав мой взгляд.
— Почему?
— В нашей жизни не так много поводов для радости, и потому праздники отмечаются масштабно.
Лиам подхватил из моих рук салатницу и выставил ее на столешницу, помогая присесть — отодвинул стул, принес прозрачный графин с чистой проточной водой. После душа и совместного приготовления ужина он немного расслабился, снова начал улыбаться. Эта суровая драка с Марком будто осталась за дверями дома — он явно не собирался говорить об этом, по крайней мере, пока. Я же надеялась, что оборотень ответит на кое-какие мои вопросы и ждала, пока он насытится, ведь всем известно, что сытый мужчина — добрый мужчина.
— У оборотней много врагов, — задумчиво ответил он, поглядывая в окно. — Охотники. Люди. Летучие мыши. — При упоминании последних пальцы его сжались в кулаки. — Наши предки запрещали держаться вампирам рядом. Этот лес уже много лет принадлежит нашей стае, и мы следим за порядком тут. Мы живем по своим правилам, которые летучие мыши нарушают. — Вдруг он прислушался, напрягся. — Они сжирают все, что видят, и после них остается пустыня. Если эта стая останется здесь, совсем скоро в нашем лесу не останется дичи, и однажды они начнут отлавливать нас — волков. Если уже этим не занимаются…