А машинку, кстати, я даже знаю, где
взять. У тёть Клары на шкафу стоит, я видела. Не знаю уж, для чего
они её покупали (или тоже у кого-то взяли), но это из разряда
чемодана без ручки: никому не надо, а выбросить жалко – вещь! Как
бы так исхитриться, выпросить её у них хоть на короткое время?
Попробовать. Вдруг я не смогу с компьютерной мягкой клавы*
перестроиться? Тогда ничего не поделаешь, придётся кому-то за
перепечатку платить, потому что бросать идею сочинительства я не
собираюсь.
*То есть «клавиатуры».
И, кстати, знаю ещё один сюжет,
который должен неплохо зайти в более взрослое издание. Всегда
хотела написать о женщинах тыла во время Великой Отечественной. И я
даже знаю, кто будет в центре.
Я захлопнула тетрадку, сунула её в
середину стопки раскрасок и пошла в кухню:
– Баб, расскажи мне, как ты в войну
председателем колхоза была.
ТРИ ПОРОСЁНКА
Мы душевно поболтали с бабушкой, и
тут она заторопилась:
– О, чё я сижу-то! За молоком же
надо!
– Я с тобой! – подскочила я.
– Ых, – с досадой заметалась бабушка,
– мы вдвоём-то ещё дольше собираться будем, разберут всё
молоко.
– Да не разберут! Я живо! – я
бросилась одеваться. – В три поросёнка* пойдём?
– Конечно, куда ещё, – бабушка с
кряхтением натягивала рейтузы. Зима ж!
*«Три поросёнка» –
любовно-народное название
типовых магазинов,
выстроенных тремя приземистыми
квадратными коробками в ряд
с небольшим смещением по диагонали.
Я нарядилась молниеносно, схватила
хозяйственную сумку и кошелёк с мелочью, лежащие на табуретке – там
ещё не самообслуживание, очередь до прилавка, денег сразу заплатить
не будет – махом меня гулять отправят, а потом ведь и не пустят
вперёд, вот и стой заново. А я без молока жить непривыкшая, мне чай
с молоком для фунциклирования мозговулин потребен!
– Ба, я побежала! Очередь займу!
– Да куда... – только и успела
сказать она, но я уже крутанула ручку нижнего замка и выскочила в
подъезд.
До трёх поросят надо было спуститься
через три больших двора, великанскими ступенями уходящих по сопке
вниз. Две больших лестницы, практически двухэтажных, и ещё две
маленьких. Бежать в три поросёнка я не боялась – хулиганья в этих
дворах особо не водилось, никогда я не слышала, чтобы у ребятишек
мелочь отбирали или ещё что. А бегала я, хоть и мелкая была, как
заяц.
Вон и магазины!