Я возвращалась обратно, словно мышка, стараясь не шуметь.
— Всем тихо, в замке кто-то есть, — прошептала я. — Затушите
свечи, света через решетку пока хватит.
Чувствуя, что спина горит всё сильнее, да и в целом меня
начинает лихорадить, я вытянула из толпы перепуганных слуг Аннет и
отвела в сторону.
— Аннет, идём, намажешь спину мазью. Что-то мне нехорошо, —
прошептала я, прислонившись к холодной стене.
— Ой, — испуганно шепнула девушка. — Миледи, миленькая, я забыла
мазь. Хотите, я сбегаю?
— С ума сошла? Не надо никуда ходить, а то попадёшься, —
отмахнулась я, сползая по стене.
Надеюсь, я не умру в этом подземелье.
Эту ночь мы просидели в подземелье, слыша, как развлекаются те,
что пришли с оружием в наш дом. Меня бросало то в жар, то в холод,
а спина болела всё сильнее. Я бы и рада уснуть, только рядом сидела
Юлианна, прижавшись ко мне, и беззвучно плакала.
Она уже позабыла крики, что доносились из моей спальни. Так что
сейчас, слыша очередной женский вопль, она вздрагивала и сжималась.
Следом доносился раскатистый смех тварей, которые безжалостно
насиловали селянок.
— Господи, помоги нам. Не оставь детей своих в беде, — зашептала
Мария, прижав руки к губам.
Я лишь усмехнулась. Господь давно покинул наш дом, уступив место
безжалостному зверью. Чего только стоил мой муж, который не
гнушался сорваться на жене. А повод мог быть какой угодно. От
неверного слова до глупого спора с соседом. Но самой главной болью
барона была импотенция. Поняв, что он стал бессильным ниже пояса,
Август сорвался с цепи и убил жену. Мне повезло больше, ведь он уже
свыкся с половой дисфункцией и уже не так часто вспоминал о своём
позоре.
Я огляделась. Мужчины молча сжимали кулаки, слыша очередной
крик. Интересно, они так же злятся, когда Август избивает меня? А
служанки? Они так же молятся за свою миледи, когда барон, взяв
хлыст, направляется в мою спальню?
Сомневаюсь… Ведь своя шкура всегда дороже. Да и нормально это —
кулаками жену учить.
Под утро я провалилась в болезненное беспамятство, возвращаясь
туда, в прошлую жизнь.
— Ну, мам, — хныкала дочь на заднем сиденье машины. — Это всего
лишь вечеринка.
— Ты сбежала из дома, ночью, — отчитывала я несносного
подростка. — Мы с папой чуть с ума не сошли, пытаясь дозвониться! А
запах алкоголя? Тебе всего пятнадцать лет, Аня!