— Начерти мне план расположения помещений и где кто находится, —
велел я.
Мы на десяток минут присели над чертежами, что расчертил на
нескольких кусках пергамента бандит. Выходило, что мы сейчас в
подвале. На первом этаже, к нашей удаче, из тех, кто был на первом
этаже, один Адепт и все трое Учеников были из числа
перевербованных, подчиненных угрозами Петей Смоловым чародеями. К
ним были ещё полтора десятка рядовых бойцов, но кто будет всерьез
считать пушечное мясо?
В общем, снаружи, в подвале, было ещё два Ученика. Изолированная
камера, в которой я находился, блокировала и исходящие изнутри
звуки, так что я велел Афоне позвать двоицу чародеев внутрь, якобы
что-то случилось — главным фактором сейчас было как можно дольше
соблюдать тишину.
— Андрей Григорьевич! — заколотил он в дверь изнутри. — Андрей
Григорьевич! Фальцет, мать твою! Тут пленник подыхает! Живее
сюда!
Камеры, предусмотрительно, открывались лишь снаружи.
— Чё с ним, Кувалда? — рыкнул голос снаружи. — Не велено
открывать без распоряжения...
— Да ёб твою налево, полудурок! — заорал мой подельник. — Глянь
сам — этот петух вырубил Мишу Водника! Я дал ему по башке, что бы
не слишком бушевал, но он затылком приложился! Открывай, мать твою,
не то Череп нас всех за яйца подвесит!
Я действительно лежал головой в луже крови, которую мы выжали из
бездыханного трупа бездарно помершего Мастера. Играть, так играть с
толком, верно?
— Как он Мастера завалил, но тебя не прикончил, Афоня? —
недоверчиво уточнил голос по ту сторону двери.
— Вот щас этот урод окончательно в себя придет, порвет мне
задницу на британский флаг и вырвется отсюда, тогда ты у него и
спросишь, что да как! — огрызнулся Афоня. — Открывайте, придурки —
ему надо ещё антимагического зелья ввести, пока есть время.
Сомневались охранники недолго. Видимо, вид меня, лежащего в
потеках крови, их убедил, что можно войти внутрь, и окованная
сталью, укрепленная дверь, которую пришлось бы сносить с шумом и
грохотом, тихо отворилась. Внутрь вошла пара Учеников, недоверчиво
сплетя и удерживая на ладонях по боевому заклятия.
— Чё?!... — выдохнул стоящий впереди, когда я резко открыл
глаза.
Фиолетовые молнии покрыли всю комнату, мгновенно гася их чары.
Кинжал Афони вонзился в сердце одного из чародеев, я же, вскочив на
ноги, пронзил покрытой синими молниями рукой грудную клетку врага,
ухватив его сердце и рывком выдернув его наружу. Торопливо, пока
оно ещё билось и было переполнено Праной и маной, я произнес: