И тем не менее, он меня недооценил. Совершил ту же ошибку,
которую совершали большинство моих врагов из тех, кому не был
известен секрет о моём перерождении — он отнёсся ко мне как к
молодому пареньку, ещё не перешагнувшему рубеж двадцатилетия.
Подумал, что сумеет переиграть на опыте, подловить, обернув
ситуацию в свою пользу... Глупец.
— Я готов выступить в качестве свидетеля в Особом Отделе
Жандармерии как свидетель того, что Серовы и Игнатьевы наняли меня
против вас...
Мы ударили одновременно. Десятки теней, обращаясь длинными и
толстыми жгутами мрака устремились ко мне, сам мрак окружающей нас
ночи стянулся к Младшему Магистру, спешно формируя его Доспех
Стихии — атака была предназначена лишь для того, что бы выиграть
врагу достаточно времени.
Ему навстречу ударили потоки трёхцветных молний, что играючи
смели жгуты мрака и ударили в кокон, выбив из него изрядное
количество сил. Доспех врага успел оформиться, это да — но из-за
моей атаки он потерял изрядную часть своей маны, и темный вынужден
был потратить три-четыре секунды на то, что бы по новой насытить
своё творение маной. И этого мне хватило.
Перед здоровенным творением мрака, быстро встающим на ноги,
возникла громадная линза, через которую ударил могучий поток света.
Вливаясь в линзу, огромный объем силы Света на выходе
концентрировался в тонкий луч, что без труда прошил все слои защиты
врага и отсёк бедолаге ноги вместе с нижней частью Доспеха
Теней.
— А-а-а-а-а-а-а-а!!! — истошно завопил получивший удар
ненавистнейшей для него стихией чародей, мигом вываливаясь из
своего Доспеха. — Ненавижу, падла!!! Убью-ю-ю!!!
— Ты как разговариваешь, падаль уличная? — холодно осведомился
я.
Мой удар мгновенно оставил воющего от боли и катающегося по
земле темного без передних зубов. Тот попытался ещё что-то
прохрипеть, но я с мстительным удовольствием наступил на его левую
кисть, предварительно покрыв свою пятку гранитом. А затем,
зафиксировав его каменными путами, наступил ещё, и ещё, и ещё, не
обращая внимания на полные боли вопли теневика, пока кисть левой
руки не обратилась в разлохмоченные ошметки костей и плоти.
Жалеть одного из предводителей темных Александровска я не
собирался. На счету этой падали тысячи загубленных жизней, его руки
по локоть в крови слабых и беззащитных, тех, кому было не под силу
защитить себя от подобной падали, и этот урод спланировал мое
похищение с целью продажи живьем Серовым и Игнатьевым. Нет, убить я
его сейчас не убью, он нам ещё понадобится, но жалеть не намерен.
Изувечу так, что мать родная не узнает... А дальше — привет,
Маргатон! Принесенная по всем правилам жертва пятого ранга не
интересует? Ах, сожрешь с удовольствием? Я почему-то так и
думал...