Смерть большинства людей в накрытом артиллерийском залпом
стойбище была почти мгновенной и безболезненной. Они даже не
успевали понять, что здесь происходит... Но так было не со всеми.
Центральная группа шатров, в которой жил Архимаг и четверо Старших
Магистров, устояли — десятки могучих духов сумели отразить
атаку.
— Кто!.. — раздался было грозный голос из палатки вождя, но
разговаривать с ним никто не собирался.
Дух, обладающий силами на уровне Архимага, взметнулся вверх в
окружении десятков призванных существ пятого и шестого ранга,
стремясь контратаковать сбросившее маскировку судно, но...
— Багровый Рассвет, — равнодушно бросил Маг Заклятий.
И его приказ был услышан. Под судном мгновенно развернулась
громадная магическая печать, из которой ударил поток багрового,
зловещего света — один из козырей линкора, боевая магия, вплотную
подбирающаяся к вершине седьмого ранга. Сложная, напитанная
громадным количеством маны, соединяющая в себе школ магии Света,
Огня и Проклятий, она смела всех и вся, мгновенно уничтожив и
Архимага, и его свиту. Вместе с их духами.
Со всех сторон в небо взмывали новые существа, призванные
шаманами остальных стойбищ, но главное для себя Павел Александрович
уже увидел. А потому, не колеблясь, приказал:
— Сбросить десант — пусть займутся всеми, кто попробует бежать.
Судну — заняться призванными тварями и старшими шаманами.
Бойня разворачивалась. Один из изрядно надоевших народов Сибири,
успешно сманенный им на свои территории, встречал весьма бесславный
конец в бою с вершиной мысли магической инженерии Империи...
Я медленно приходил в себя, ощущая, как мерзкая слабость
покидает мое тело. Сперва глубокая кома сменилась простым, дарующим
отдых истерзанному разуму сном, в котором я видел сны о своем
прошлом. Сны, в отличии от многих других, несших мне память о
битвах и магических знаниях, наполненные чем-то иным, не менее
важным.
Я вспоминал, как живя близь Диканьки, налаживал контакты с
водяными, лешими, домовыми, дворовыми, русалами и даже одной
сиреной... Память не о чем-то, напрямую связанным с войной, а о
мирных направлениях использования собственного дара. Нечто редкое,
надо признать, в этом мире, где нелюдь и нечисть истреблялась под
корень...
Тем не менее, первое, что я ощутил, проснувшись — это ледяной
каменный пол. Открыв глаза, я подслеповато прищурился, оглядывая
помещение. Узкая, маленькая каморка два на два, в которой, помимо
меня, находилось ещё два человека.