Я неверяще смотрела на Панова. Неужели человек может быть таким… таким… ужасным?
Однако последующие события показали, что еще как может.
– Ну что ж, – купился лектор, – похвальная тяга к знаниям. Берите с этих молодых людей пример! – добавил он, обращаясь к моему потоку.
Я с шумом выдохнула. Панов и его свита ухмыльнулись.
– Проходите же, молодые люди, проходите, лекция уже началась, – поторопил их мужчина.
Я склонила голову и наклонилась так низко, что мой нос почти коснулся парты. Интуиция просто вопила, что Панов явился по мою душу, и моему едва установившемуся душевному равновесию пришел конец.
Я сидела едва дыша, горячо молясь, чтобы он не обнаружил меня среди целого потока.
Но мои мольбы не были услышали.
В полной тишине звук шагов, заглохших перед моей партой, казался оглушительным. А насмешливый голос, прозвучавший после, и вовсе громоподобным:
– Двигайся, мышонок, ты тут не одна.
Я сцепила зубы. Тело отчаянно не желало слушаться, и чтобы заставить пальцы отцепиться от столешницы и сдвинуться вбок, освобождая место рядом, мне пришлось приложить просто титаническое усилие.
А потом меня осенило. Ведь он сел с краю, а значит, я могу отодвинуться на другой конец ряда. Я дернулась, собираясь осуществить свою затею.
И едва не села на его приятеля, который непонятно когда успел обойти ряд с другой стороны и устроиться слева от меня.
– Осторожно, рыжик, – осклабился он, – я-то не против, но Пан, – кивок направо, – может заревновать.
Я заторможенно перевела взгляд туда, куда он указал.
Панов уже сидел справа, перекрывая мне выход. Рядом с ним устроился второй его приятель.
Я оказалась зажата с обеих сторон.
Вновь в ловушке.
– Итак, вернемся к показателям, – голос лектора раздавался где-то далеко-далеко, будто из другого мира, к которому я больше не принадлежала, – давайте рассмотрим принципы прогнозов здоровья населения…
– Чушь полнейшая, – протянул Панов, – можно подумать, нельзя найти более подходящие темы для обсуждения.
– К примеру? – подал голос громила слева от меня.
– К примеру, – подхватил Панов, – размножение мышей.
Сердце застучало у меня где-то в горле.
– Фи, какой моветон, – поморщился громила, – нет бы вести речи о высших материях, а не об этих ваших… мышиных демографиях.
– Можно и о материях. О шелке, к примеру. И о том, как классно на нем трахаться. Он не липнет к коже, охлаждает разгоряченное тело и приятен на ощупь. Скажи, мышонок, ты бы хотела трахнуться на шелке?