Раньше я не понимала тех, кто это смотрит. Сейчас понимаю.
Сериалы отлично помогают не думать. Хотя бы какое-то время не
думать о том, какая фигня происходит в твоей жизни. Это идеальное
ненапряжное зрелище для таких людей, как я. Прошлое ужасно, будущее
неопределенно, зато Мария беременна от Хуана-Карлоса, а любит при
этом Виктора, но не может ему в этом признаться и держит во
френд-зоне, и все страдают, кроме злобной служанки, которая вечно
подслушивает не касающиеся ее ушей разговоры и ворует ложечки.
Я даже всплакнула разок. Смахнула слезы, вытерла руку о широкую
цветастую юбку.
Еще одно напоминание о моей новой жизни. Я теперь ношу юбки, в
жару это гораздо практичнее. Кроме того, мои любимые джинсы уже
почти перестали на мне сходиться.
Скоро я таки стану огромной. Пока, Боб!
Здравствуй, Большая Берта!
— Привет, Боб.
— Привет, Карлос. Не заметила, как ты вошел.
Карлос — владелец небольшой парикмахерской, что находится в двух
дверях от табачной лавки Гарсии. Он же и единственный ее работник.
Так-то у него в зале два кресла, но работает он всегда один,
держать наемного сотрудника при небольшом количестве клиентов
просто невыгодно.
Во втором кресле обычно спит Марко, большой, жирный, рыжий кот
Карлоса.
— Я принес тебе лимонад.
Карлос живет в крошечной квартире над парикмахерской. Его мама
делает отличный домашний лимонад.
Я с благодарностью взяла запотевший стакан — он даже вставил в
него трубочку и зонтик — и сделала большой глоток.
— Отлично, как всегда.
— Зайдешь к нам сегодня на ужин?
Идея была крайне заманчивая. Готовит мама Карлоса превосходно,
да и на продукты тратиться не придется, но мне не хотелось
злоупотреблять их гостеприимством.
— Может быть, завтра.
— Ты вчера так же говорила.
Карлос хороший и мама у него тоже хорошая. Скорее всего, им
просто меня жалко.
— Мама обещала приготовить кесадильи. Тебе ведь нравятся
кесадильи, Боб.
— Ладно, уговорил.
Он довольно кивнул.
— Как торговые дела?
— Сам видишь, — сказала я. — Наверное, Гарсия меня уволит.
— Не уволит. Он хороший.
— Но небогатый.
— Сейчас у него сиеста, — сказал Карлос. — А после сиесты он
отправится играть в бинго в салон донны Игнасии.
Салон — это громко сказано. Скорее, большая терраса, на которой
имеют обыкновение собираться местные пенсионеры.
— Потом он пойдет в кафе на набережной и будет сидеть там до
глубокой ночи, вспоминая с друзьями дела давно минувших дней, —
продолжал Карлос. — Ему слишком нравится его жизнь, и он не
променяет ее на эту лавку. К тому же, он все равно мало тебе
платит.