— Да, бегают, — дерзко отвечает мне девчонка, и я с удивлением смотрю на неё. — Я ведь уже взрослая, дядя Коля. Мне уже восемнадцать, — обиженно смотрит она на меня, и я снова чувствую себя идиотом.
Но я не отвожу свой взгляд.
И тут до меня доходит. Ей ведь уже восемнадцать. Какого хрена я веду себя с ней, как с ребёнком? Сейчас, наверное, дети в восемнадцать лет знают побольше нашего. И с мальчиками наверняка гуляют. И не только гуляют.
И тут у меня буквально сводит от боли живот, когда я представляю, как мою маленькую нежную Лелечку может тискать в потных руках какой-нибудь потный полуобдолбанный юнец, пытаясь вставить в её розовую сахарную дырочку свою слюнявую пипиську.
Я отворачиваюсь и смотрю на дорогу. Стараюсь не думать об этом. Это не моё дело.
Переключаю радио, стараясь не пялиться на её мерцающие белизной в темноте салона бёдра.
Сдерживай себя, старый мудак!