— Вот, кстати, о делах…
— Чай, госпожа, — громко протрубила от двери Ильда и, ловко обогнув гостя, поставила поднос на стол.
А потом встала между мной и Вейсом и выжидательно посмотрела мне в глаза.
— Спасибо, Иль, ты можешь идти, — улыбнулась я служанке, разливая по чашкам душистый золотистый отвар. — Чувствуете, какой аромат? — посмотрела на Вейса. — Лучший высокогорный чай с плантаций Ридии. Угощайтесь, — я поставила перед домовладельцем изящную чашку из тонкого верейского фарфора.
Когда-то у меня был полноценный сервиз, но большую его часть пришлось сдать в ломбард, и сейчас от былого великолепия остались всего две чайные пары, да и те Ильда доставала только в очень особенных случаях. Например, как сегодня.
— Да, пахнет… незнакомо, — в голосе гостя послышалась доля сомнения. — Но вкусно.
— Пробуйте, — я старалась быть насколько возможно милой. — Уверена, вам понравится.
Вейс поднес чашку к губам, сделал глоток и одобрительно кивнул.
— Дорогие сорта сразу чувствуются.
Еще бы! Не знаю, что за травки кидает в чайник Ильда, но вкус у них отменный. И чего, спрашивается, я раньше на заварку тратилась? Хотя, глупый вопрос, конечно. Хороший чай всегда был моей слабостью. Что может поднять настроение лучше, чем чашечка ароматного горячего напитка? А уж в условиях нашей вечной сырости, так и подавно!
— И совсем не похожи на обычные, — добавил Вейс.
Я из-под ресниц посмотрела на домовладельца. Тот выглядел если не счастливым, то хотя бы не таким желчным, как обычно. Он сделал еще один глоток, поднес чашку к длинному крючковатому носу, вдохнул аромат и снова одобрительно кивнул. А потом откинулся на спинку кресла, продолжая держать в тонких, почти женских пальцах белоснежный фарфор, и закинул ногу на ногу.
— Как поживает ваша супруга, господин Вейс?
Я торопилась увести разговор в русло обычной светской беседы, зная по опыту, что после нее домовладелец будет настроен более благодушно.
— Благодарю. Госпожа Вейс чувствует себя хорошо. Недавно вот на воды ездила. Вы не поверите, госпожа Дерт, вернулась она оттуда помолодевшей лет на десять.
— Ваша жена была в Лоубридже?
— Да. Там сейчас самый сезон, — зачерпнув ложкой из креманки варенье, ответил домовладелец. — Тепло, знаете, и нет этой несносной сырости, от которой вечно ноют суставы. Удивительно, как вашей служанке удается готовить такое вкусное варенье из ревеня? — отвлекся он. — Надо бы нашу Мэри к ней направить, пусть бы поучилась.