Пользуясь моментом, позволила себе изучить мужчину поближе. Греческий профиль, крупные черты лица, волевой подбородок и россыпь родинок на щеке, так гармонично дополняющих его образ. Чертовски красивый, высокий, как Аполлон, светлый на улыбку. Даже слишком светлый. Располагает черт.
Арсен, будто почувствовал, что я его рассматриваю, повернул голову и снова ласково заулыбался.
Немного сощурил глаза и опустил взгляд на мои губы. Я их поспешно поджала и скривилась. Не по твою честь, красавчик.
Не твоя я дама сердца, не смотри так, Лиманов. Я давно взяла табличку старой девы и холодной сучки, чтобы мужикам не повадно было клеиться, но почему именно Лиманов так зацепил меня? До того зацепил, что я даже забыла о другой более глубокой проблеме, которая может лишить меня всего, не только работы, но и авторитета, и свободы.
Телефон не унимался. Жужжал и жужжал под ладонью.
Мой незакрытый гештальт – шантажист, и пока есть что-то, что мешает мне жить – жить и любить не получится. Я сжала кулаки и, сомкнув до боли зубы, обвела взглядом помещение. Несколько работников, уткнувшись в мобильные, что-то набирали пальцами на сенсорном экране, были и те, кто смотрел в мониторы компов. Любой из них мог быть тем, кто меня хочет раскрыть. Любой из них могу сейчас отправить очередную гадость и угрозу. Если правда выплывет, меня посадят надолго. И как это не вовремя!
Где ты прячешься?
– Я у вас за спиной, – сказал со смешком Арсен, но не позволил мне ответить – сорвался с меня, и широкой походкой, качая крепкими подкачанными бедрами, прошел к журналистам, представился и по-дружески пожал каждому руку.
Я вслух сказала? Вот же зараза!
После небольших веселых фраз с сотрудниками директор вдруг строго спросил:
– А почему мы не работаем, господа? Разбежались. Быстро. Сдача номера, а мы прохлаждаемся? Или за вас все редактор и секретарь должны делать?! В семнадцать ноль-ноль жду всех на совещании. В журнале будет некоторая перестановка. Возможно, кому-то придется нас завтра покинуть, а кому-то дам шанс. Но на теплый прием не надейтесь, останутся только самые сильные.
И снова бросил взгляд в мою сторону. Что за намеки?
Пригвожденная к полу я стояла в центре зала, смотрела на стриженую челку директора, пыталась прочитать его выражение лица, найти опасность или ненависть и ничего не находила.