— Ах, вот оно что…
— Да, так что я про твоего Виктора ни сном ни духом.
— Он не мой! — вспыхиваю я, а Коля примирительно
поднимает ладони:
— Извини, да, точно!
Тут нам приносят еду, от которой исходит
головокружительно вкусный аромат. И выставляют напитки. По виду я понимаю, что
это глинтвейн.
Поднимаю благодарный взгляд на мужчину, только
сейчас понимая, насколько проголодалась. Мы приступаем к еде, и я решаю
продолжить разговор:
— Виктор юрист.
— Даже так? — поднимает брови Николай. — И где же он
работает?
Я вижу какой-то странный интерес, но решаю не
заострять внимание.
— Он еще не работает. Учится. Но ему уже заготовлено
место в фирме у отца.
— Очень интересно. Не в «Престиж Консультс»,
случайно?
— Да, откуда ты… А… ну конечно, ты же знаешь его
родителей.
— Отдаленно… — кривится мужчина и сосредотачивает
свое внимание на еде.
Мы молча жуем, размышляя каждый о своем, а потом
Николай поднимает голову и берет меня за руку.
— Алиса, я обещал, что ты этот день запомнишь
навсегда, а это значит, что нужно перестать терзать тебя расспросами, но ответь
мне всего лишь на один вопрос…
— Какой?
— Ты любишь его?
Я замираю, чувствуя, как сердце отбивает рваный
ритм. И все из-за слов о любви, звучащих из уст Николая.
Он, совершенно незнакомый мне человек, почему-то
стал ближе многих всего за пару часов. Не знаю, как это возможно. Ведь я
никогда не была влюбчивой или излишне доверчивой.
Словно во сне я смотрю в глаза Николая и отвечаю:
— Ну, он заботился обо мне, переживал, ухаживал…
— Это не то. Я спросил совершенно о другом: ты
любишь его?
В другой бы раз я послала бы вопрошающего далеко и
надолго за такую наглость и переступание всех мыслимых и немыслимых личных
границ, но сейчас не могу.
Я искренне хочу рассказывать о себе Николаю и в то
же время хочу узнать о нем тоже. Есть ли у него девушка? Любил ли он? Как он
относится к простым людям? Способен ли полюбить ту, которая не понравится его
окружению или родителям? Но я чувствую, что сначала должна открыться сама.
— Уже не знаю. Мне казалось, люблю. Но когда я
увидела его с другой, в моей душе словно все перевернулось. Я будто выдохнула с
облегчением, что мне не придется всю жизнь нести непосильную ношу. Притворяться
той, кем я не являюсь, в угоду ему и его семье, а главное — предавать себя,
день за днем теряя свое «я». Но и боль… Конечно, мне очень больно и обидно, что
не исключает того, что я все же любила.