— Витя, как ты мог? — всхлипываю я, а мужчина
бросается ко мне.
— Я все объясню, Лисенок! Погоди!
— Не трогай меня! — шиплю я как кошка и отскакиваю в
сторону. — Я все слышала! Не нужно ничего объяснять!
— Но она мне никто! Я тебя люблю! — выдает обреченно
мой жених, а я сощуриваюсь.
В сердце все так же взрываются осколки боли от
предательства любимого, особенно когда он так смотрит. Словно и правда любит...
— Именно поэтому ты мне изменил? Потому что любишь?
Даша в этот момент прикрывается и убегает, с
презрением зыркнув на меня, но мне уже все равно.
И так
опозорена. Унижена дальше некуда!
— Нет! Не в этом дело! Просто ты сама довела!
— Я еще и виновата?!
— Да! — вдруг вспыхивает Виктор. — Ты зажатая и
скучная, совершенно не умеющая веселиться и расслабляться! Да, ты сама не
давала мне к себе прикоснуться, так что удивляться, если я в конце концов нашел
ту, которая мне это все дала?!
Я замираю от шока, услышав все то же самое, что
только что сама думала.
— Ты…
— Кто? — прищуривается Витя.
— Ты козлина! Ненавижу тебя и всю твою гребанную
семейку! Вот и встречайся со своей Дашей!
Разворачиваюсь и бегу к выходу, в спину слыша только
красноречивое:
— Да и пошла ты!
Слёзы застилают глаза, и я, совершенно не разбирая дороги,
мчу к выходу. У самого выхода налетаю на кого-то и слышу скрипучий голос
свекрови, срывающийся на крик:
— Алиса! Где ты была? Из-за тебя мы задержали
церемонию!
В ее голосе сочится неприкрытый яд, и я поднимаю
заплаканные глаза.
— Где я была? — говорю я в ответ, ненавидя сейчас
всех и вся.
Я понимаю, что могу высказать все, что накопилось,
но рыдания сжимают горло железной хваткой.
— Да, где ты была?! И что, скажи ради бога, с твоим
видом?! Я кучу денег угрохала на твой макияж, прическу и платье, а ты выглядишь
словно из помойки! Ты могла хоть один день постараться без привычного этого?!
Тут у меня срываются нервы от всего, что сегодня
произошло. Нет сил больше терпеть, и я с силой выдираю гребень из волос и,
разворотив им всю прическу, кидаю его под ноги несостоявшейся свекрови.
Глава 3
— Вот ваша прическа!
Хватаю подол и рву опостылевший фатин на куски.
— Вот ваше платье! Нравится?
Женщина стоит, застыв, словно каменно изваяние, а я
продолжаю:
— Вот она я! Нравится? — Показываю на себя руками и
сама оглядываю себя.