Расспросив немного о характере предполагаемой работы и зарплате,
я перекусил и ушел обратно в купе.
Мои возможные будущие работодатели продолжили водкопитие.
Явились они уже ближе к одиннадцати часам, дыша перегаром. Но
вели себя тихо, молча разделись и легли спать. Немцы, что с них
взять? Наши бы еще полночи куролесили.
Следующим утром соседи маялись головной болью. Глядеть на их
кислые физиономии надоело, поэтому я предложил им принять по
таблетке цитрамона.
Таблетки сработали отлично. А почему бы и нет. Сейчас для того,
чтобы повысить эффективность лекарства мне достаточно доли
секунды.
- Никогда не думал, что цитрамон так помогает с похмелья, -
удивился Миллер. – Теперь буду знать.
Вскоре проводница начала разносить чай и мы втроем устроили
чаепитие с московскими булочками.
В ходе него второй немец Фридрих Шульц начал понемногу
прокачивать меня. В отличие от своего начальника он был настроен
более подозрительно к моей персоне. Видимо должность главбуха
способствует подобной паранойе.
- Александр, простите, мне не очень понятно ваше намерение
переехать на новое место жительства, если нетрудно поясните для
чего это вам? Возможно, от алиментов убегаете?
- Фридрих, тебе не кажется, что это не твое дело, мало ли какие
проблемы у парня? - заметил Миллер.
Главбух посмотрел на своего начальника, вздохнул и… ничего не
сказал.
Повернулся ко мне, ожидая ответа.
- Ничего страшного, - заметил я в ответ на слова Миллера. –
Вполне нормальные вопросы при устройстве на работу.
Могу сказать, что до вчерашнего дня я о Казахстане и не думал. А
собирался отправиться на стройку БАМа. Но мои вчерашние попутчики
так рассказывали о вашем городе, что я решил для начала съездить
туда и лишь потом решить, оставаться, или все же уехать на БАМ.
От Шульца тут же последовал закономерный вопрос о вчерашних
попутчиках, так ратующих за свой город.
На мое счастье фамилия Андрея Ильича Сивакова для них оказалась
знакомой. И на ходу переобувшись, главбух начал доказывать, что
работа в совхозе намного выгодней, чем на заводе.
На всякий случай я продемонстрировал свой паспорт, в котором
страницы для регистрации брака и детей были девственно пусты.
Шульц удивленно поднял брови, когда я достал из сумки плотную
картонную папку с документами. И одобрительно кивнул, когда увидел,
что все мои бумаги аккуратно разложены по кармашкам. И даже
спросил, не было ли у меня немцев в родне. Пришлось его
разочаровать, заявив, что я чистый карел. Оба немца уставились на
меня с изумлением, затем Миллер заявил, что на корейца я не очень
похож.