– Пап, тебя каким ветром сюда занесло? – удивилась Майка. – Поплескаться домой сбежал, сачкуешь?
Он смотрел на нее, сейчас почему-то особенно четко разглядел, как похожа дочь на свою маму, не только лицом, статью – даже голос ее. Точно такою была когда-то Гала, смуглой, курносой, с вишневой спелости глазищами, разве что эту челку Майкину, до самых бровей, не носила. Зато Гарика родила ему отцовской породы, белобрысого и сероглазого. Где-то читал или слышал Гурский, что это достоверное свидетельство зачатия в любви. И вдруг, невесть откуда, непрошеная-незваная, стрельнула подлая мыслишка: если все-таки самое плохое с ним случится – и Майке, и Гарику худо придется. И речь не только о том, что дочери год еще в школе доучиваться, а сын-то вообще всего лишь в третий класс пошел. Все равно шила в мешке не утаить, сыщутся доброхоты, растрезвонят – и друзья-приятели шарахаться начнут, изгоями сделаются его ребятишки. Даже если окажется, что недоразумение все это, роковая ошибка, здоров он…
– Каким, говоришь, ветром занесло? – приподнял он уголки неподатливых губ. – Отпускным, Майка, отпускным! С сегодняшнего дня свободен, как птица!
– Ну вот! – завздыхала Майка. – Так я и знала! Ты-то свободен, а мы нет! Все лето обещал, что к морю поедем, вот-вот, вот-вот, а сам так и не выбрался! Вы что же, с мамой вдвоем укатите, без нас? – Недоуменно свела угольные брови: – А мама тоже ничего не знает? Она бы мне сказала. И почему она еще на работе, а ты дома?
Он взялся оправдываться, что до последнего дня понятия не имел, когда удастся взять отпуск, так обстоятельства складывались, а она с Гариком, коль на то пошло, не торчала все душное лето, как он с мамой, в городе, к бабушке с дедушкой ездили, и никуда он с мамой пока не собираются, к тому же неизвестно еще, дадут ли маме отпуск… Быстро говорил, многословно, будто опасался, что Майка вклинится в его монолог, выдаст очередную порцию «почемучек», на которые ответить будет непросто. И дабы закрыть эту взрывоопасную тему, перешел в контратаку, начал расспрашивать ее, как дела в школе, по каким предметам вызывали. Такой зигзаг Майке понравился много меньше, сказала, что тоже хочет принять душ, на том первый раунд и закончился.
Пока Майка распевала – даже в этом один к одному Гала – в ванной, Гурский бесцельно сидел на диване, пялился в серый экран невключенного телевизора. Скоро появится жена, следовало подготовиться к разговору с ней, отобрать нужные, единственные слова, но не мог сосредоточиться, настроиться. Заглянула Майка, с полотенечным тюрбаном на голове похожая на шамаханскую царицу, спросила, покормить ли его. Есть не хотелось, от одной мысли о пище замутило. Ответил ей, чтобы обедала без него, он не голоден, соврал, что хочет немного прикорнуть, отвернулся к диванной спинке – и вдруг, минуты не прошло, отключился. И проспал до Галиного возвращения, разбудила его.