Моя девочка снилась мне несколько раз, и почти всегда я истекал, просыпался испачканным, мокрым. Как же быть? Что же делать? Её голос, улыбка – сладчайший мёд для меня, взор её волнует, сводит с ума. Она обаятельна и неглупа – это бесспорно. Но в то же время – дерзка, экспрессивна. Может, я боюсь её?.. – думал я. Внутренний образ её – загадка, а её влюбленное сердце – боль для меня.
Мысли о ней меня утомительно поглощали, не принося никакого утешения. Я старался переключиться. Вспомнил других знакомых девчонок и начал погружался в тихую дрёму. Веки мои тяжелели, дыхание затихало. Сквозь полусон, продолжая мечтать уже о других, я думал: они тоже красивые, некоторые даже очень. Может, не так обаятельны, но очень милы и не так заморочены. Они проще и доступнее будут. Не надо из себя что-то строить, взял гитару – она твоя! От них не нужны мне ни телячьи нежности, ни высокие жесты, ни любовные романы с интригами. Мне вообще не нужны они, как таковые, нужна только их доступность. Но и с ними у меня шло всё не так гладко, как хотелось бы. Постоянно что-то случалось, мешало. Я пасовал, не настаивал, верил всяким их бредням. Целовался взасос пару раз, да и всё. Нужно быть настойчивей, решительней и инициативней!
Глубоко вздохнув, я повернулся на бок и натянул на себя одеяло. В тёмную комнату тихо-тихо проникали звуки далёкого радио и жёлтый свет дребезжащего фонаря с улицы, раскачиваемого порывами зимнего ветра. Этот туманный шизофренический свет падал узкой моргающей полосой с подоконника на пол, тянулся дальше и дальше, прямо к моим ногам. Я потихоньку проваливался в царство Морфея.
– Всё-таки моя девочка – самая лучшая, – подумал я, – лучше всех! Погружаясь всё глубже и глубже в сонное небытие, лелеял последнюю мысль: «Эх, если бы мне выпал хоть один, хоть единственный сантиметр шанса, я бы его сейчас не упустил!»
* * *
– Вадька, Вадька, – кто-то шёпотом будил и расталкивал меня во сне, – вставай, слышишь! Да проснись ты, наконец!
Я приоткрыл глаза. Сквозь дрёму и темноту рассматривая слабые очертания своего друга Андерса-финна, пробурчал:
– Чего тебе надо? Я сплю.
– Вставай, пойдём на веранду, поговорить надо, – настаивал он шёпотом.
– А завтра нельзя? – продолжая дремать, буркнул я.
– Нет. Может, завтра не наступит никогда, – он тихо давился смехом, намекая на популярный американский боевик.