Бабушка может позволить себе надеть купальник подобной давности из-за того, что за прошедшие с далёких времён годы не изменилась вовсе, если не считать прибавляющихся с каждым годом морщин на когда-то белом, но потемневшем от солнца лице. Жилистая, вся из мускулов, с крепкими ногами мастерицы лазать по самым сложным деревьям, бабушка напоминает спортсменку на пенсии и подтверждает это впечатление крепчайшим здоровьем и какой-то фантастической, выливающейся в чемпионское по масштабности трудолюбие, энергией.
– Что это значит, «голова болит»? – недоумевает она, глядя на перевязанную в случае приступа мигрени голову мамы Эвелины. – Я даже не понимаю, как это, когда голова болит. У меня никогда не болела.
– Бабуля, а ты когда-нибудь умрёшь? – спрашивает бабушку Тамила.
– Конечно умру, куда я денусь.. – философски усмехается бабушка.
– А где тебя похоронят? – не унимается Тамила.
– Подле ног Гугуши, (умерший в юности старший сын бабушки Тамары), пусть положат меня, проклятую, – коротко вздыхает бабушка.
Она там и лежит, на полузаброшенном семейном кладбище, у ног старшего сына, как просила всю жизнь. Даже тогда, когда затуманит её разум старческий склероз, она не забудет своей главной просьбы.
Семейные могилы – на тишайшем пригорке. Видна с него окаймлённая густой зеленью кромка моря и жужжат летом над трепещущим на ветру ковылём неутомимые пчёлы.
*
Купание как всегда, чудесно. Прозрачная и ласковая морская вода светится солнечными бликами, на дне играют в свои игры стайки крошечных рыбок, на покрытых водорослями камнях-валунах скользко стоять. Привыкшее к играм воображение рисует красочные фантазии с участием внезапно появляющегося в небесах вертолёта, жаждущего похитить прекрасную принцессу, то бишь, городскую девочку, и увезти её куда-то, где ждёт её сказочное счастье.
Через много-много лет, в такой же умытый солнцем и синькой неба августовский день, будет стрелять в городскую девочку из установленного в открытом вертолётном чреве станкового пулемёта темноволосый бородач в камуфляже.
«О, а вот и он – прекрасный принц из твоего детства», – горько усмехнётся она.
– Идём-идём, а то хлеб кончится, – произносит бабушка Тамара магическую по силе воздействия фразу и сёстры бегут по пологим дорогам Амбары к виднеющемуся за развалинами храма выходу с территории пионерского лагеря.