– Нет, почему? Понимаю. Но только считаю – мне это недоступно. Мне закрой глаза – и каюк. Ты вот и щетки делаешь, и хомуты вяжешь, и сети плетешь, на все руки мастер. Все это и я, конечно, могу научиться, но только глазами. А так – недоступно.
– Оно и мне кое-что недоступно. Вот смалу слышу: «Свет, свет», а что оно такое – понятия не имею. Скажем, зеленый лист и желтый лист осенью – это я вижу, пальцами определю. А свет – не знаю. Оно, вишь, какое дело, мне это недоступно, значит.
– Ну ладно, – перебил Сеня, видимо не желая углублять тему разговора. – Ты смотри, кого я под комком нашел. – И он приблизил к Косте ладони с зайчонком.
– Вроде бы крольчонок… – Костя гладил зайчонка и трогал тонкими пальцами шерстку, ушки, лапки. – А-а! Зайчонок?
– Точно, он.
– Мяконький какой… А зачем ты его от матери унес? Нехорошо это, Сеня. А?
– Как раз наоборот. Тут, в лесной полосе, ему безопасно, а там его коршун может в два счета слопать. А матерей у него столько, сколько зайчих с молоком.
– Это как так?
– Очень просто. Она, зайчиха, как, значит, народит зайчат, то покормит их сразу же, а они тут же – шмыг, шмыг! – в разные стороны и под комочки или в ямочки. Все. И прощай, мамаша!
– А потом?
– А потом так: как он захочет есть, то тихо-онько пищит: «Пи-пи-пи!» Тогда бежит к нему зайчиха с молоком, какая ближе от него. Иной раз и две сразу бегут, только ешь, пожалуйста, не ленись.
– Смотри-ка! Это ж удивление!
– Я все это сам видел, лично. «Пи-пи-пи!» И она бежит, ковыляет. Обмокнет вся по росе, как баба у белья на речке, а бежит, спешит. И другая бежит. Ну эта, конечно, опоздает. Первая кормит, а вторая сидит рядом, головой кивает, как нянька. Ей-богу, так!
– Как нянька! – рассмеялся Константин. – Прямо чудеса ты видишь на охоте.
– Все равно всего не вижу.
Константин повернул к нему голову в удивлении: чуть выпятил губы и поднял брови.
– Чего удивляешься? Вот сейчас видел я небо в капле. Первый раз в жизни видел! – воскликнул Сеня с восхищением – Понимаешь: облачка, заря – все в капле…
Константин спокойно улыбнулся и убежденно сказал:
– Не понимаю.
– Да и не только ты. А Маша, жена, та понимает. И я в ней все понимаю.
– И моя Настя меня понимает, хоть и зрячая.
– Это хорошо, когда понимают друг дружку. Вот и Алексей Степаныч, председатель колхоза, я так думаю, понимает, что я без охоты не могу: не препятствует. А бригадир тормозит мне. Я что: меньше других выработал трудодней? Больше, а не меньше.