Она спешила домой, задыхаясь от предвкушения. Усталость слетела с нее, как невесомая шелуха, освобождая нежную мякоть сердца для новых эмоций, ярких, как фантастический фильм. Как космос. Как бездна.
Она улыбалась хмурым усталым людям, которые встречались у нее на пути. Они отворачивались в недоумении, их лица становились еще более унылыми, сморщенными, как мокрые пальцы. Безликими. Чужими. Ей не нужна была их близость, ей просто хотелось поделиться с кем-то своим ароматным апельсиновым счастьем, долька за долькой.
Хотелось петь. Хотелось запрокинуть голову и смеяться звонким заливистым смехом.
Нетерпеливо стуча каблуками по усыпанному мертвой листвой асфальту, она стремительно приближалась к своей цели.
Вот он: ее дом, скрытый в сумеречной дымке уходящего дня. Ее подъезд с покосившейся облезлой лавочкой. Утомленная, она дремала, согнувшись, как больная старуха. Одинокая лампочка, отчаянно подающая сигнал за сигналом, растерянная, нагая, растратившая почти все свои силы на освещение окружающего ее глухонемого пространства. Лестница вверх. Бесконечная, крутая, неприступная, как ледяная глыба. Ее ступени темнели в полумраке подъезда призрачными островами, словно скрытые в темных, странно спокойных водах. Шаг за шагом, рывок за рывком. Поворот ключа, свет в прихожей, брошенное пальто свернулось калачиком у двери, как преданный пес.
Вот он. Генератор эмоций, спасательный круг в океане хаотично разбросанных жизней, пологий берег счастья, усыпанный мертвыми рыбами. Монитор компьютера, мерцающий, как далекая ледяная звезда. Ничего не обещающий. Нехотя исторгающий из себя целый мир.
На экране расплылось рябое пятно. Оно состояло из сцепленных между собой вопросительных знаков, похожих на маленьких горбатых человечков, балансирующих на одной ноге, хватающих руками воздух, неуверенных, упрекающих, беспощадных.
«Я здесь», – пальцы дрожали, промахиваясь мимо нужных клавиш, как у хмельного, оторванного от реальности музыканта. Она боялась его. Дрожала от одной мысли от того, что может случиться, если хоть капля гнева просочится в его кровь.
«Ты опоздала.» – холодным оттиском проступил его ответ.
«Прости. Я задержалась на работе», – сердце бешено заколотилось в груди, одновременно рождая где-то внизу нарастающее возбуждение. Соски затвердели, между ног запульсировало мягкое настойчивое тепло.