– Война идет всегда, только меняются линии фронта. Включи телевизор, и на тебя свалится гора трупов.
– Потому я его и не включаю. Да его и нет у меня. А был. Лучше водку пить.
Девушку жалко, ведь ее растили. Только до пяти лет вытянуть, когда человек и начинается, сколько усилий потратить нужно. А тут ножичком р-р-р-а-з, и весь труд насмарку. А может быть, она бы родила гения, и он создал нечто такое, чего никто не создавал.
* * *
Я сел на стул, который стоял посреди комнаты и задумался. Таня придет только вечером, мне велено было все расставить по своим местам и, по возможности, убрать квартиру.
* * *
Тарас устроился надолго, а выгнать его, согласно нового своего устава, я не могу. Следовательно, надо с ним разговаривать и ждать, когда у него сработает его врожденная деликатность.
Пока не срабатывала. Разговорной практики, видно, у него не было, а от потребности поговорить грудь распирало. Тарас с трудом подыскивал слова, некоторые по ходу заменял, подчеркивая их замену росчерком в пространстве указательного пальца.
* * *
– Старший лейтенант совсем молоденький, только юрфак закончил, он меня два часа мучил, а что я мог ему рассказать? Девушку зарезал ведь не я.
Хорошо говорит Тарас. Мне нравится. Начинает с одного – заканчивает другим. Все время надо быть настороже.
– Он и вас замучает. Дотошный.
– А о чем спрашивал?
– Да обо всем, вплоть до того, болел ли я в детстве Боткиным.
– Ну, это ты уже загибаешь.
– Я его спросил, зачем он в милицию пошел. Говорит, кино виновато, там так интересно. Страна поделена на две части: одни преступники, другие следователи. Одни воруют, другие ловят.
Вот он в кино и играет, мальчишка еще, а его выбросили в настоящую жизнь, где настоящая кровь. Вот и девушка зарезанная. Он сказал, что это первая у него жертва. А еще я пообещал свести его в наш зимний сад.
– Зимний сад?
* * *
Тарас с укоризной посмотрел на меня.
– В нашем доме живет архитектор Марк Сергеевич Балах. Он проектировал этот дом для себя и для таких, кто может жить в коллективе. Я тебя с ним познакомлю. Он пенсионер, на работу редко ходит, там его очень уважают.
– И выпить дает.
Тарас подозрительно посмотрел на меня.
– Дает. Сам пьет только Закарпатский коньяк. Там воздух хороший – дистиллированный. Коньяк всю эту благодать усиливает. Сразу становишься себе интересным. Когда-то и я им баловался, а теперь по статусу не полагается.