Всех близких ему людей Иван Константинович уменьшительно – ласково называет «чёртушками». Откуда у него, сурового и грубого солдата, прошедшего войну, огонь и воду, и медные трубы, такая удивительная тяга к нежности? Или это компенсация за личную кровь и страдания тех заключённых, которых бывшему НКВДэшнику выпала планида видеть и охранять долгие годы? Сомневаюсь. А может, он оттаял в средней полосе России, насквозь промёрзший в местах не столь отдалённых? Этого дед не знал. Мы и сами не замечаем, как со временем возрастает и обостряется наша забота о потомках.
Леночка накрывала на стол, сын возился с игрушками, а мы сидели на диване и разговаривали о политике.
– Я старый коммунист, но за последнее время порядком запутался. Не понимаю, куда ведут народ наши прославленные вожди. С одной стороны, со всех сторон трезвонят о выдающихся достижениях в промышленном производстве и сельском хозяйстве, с другой – пустые прилавки в магазинах. Как в послевоенные годы. Но тогда хоть что – то можно было приобрести по карточкам, а сейчас и этого лишили. Кругом блат, круговая порука и воровство. Спекулянты и фарцовщики заполонили страну. Что, правительство об этом не знает?
Ай, да дед! Ай, да Иван Константинович, верящий в партию, как в Иисуса Христа! И его достала хвалёная Брежневская оттепель. Неужто и впрямь бытиё определяет сознание?
– Ты не молчи, – среагировал тесть на мой неопределённый жест. – Тебе, как журналисту, доподлинно известна причина наших бед.
Вместо ответа я рассказал анекдот:
– Встретились в гостинице «Алтай» в одном номере сибиряк – русич и грузин.
– Ты, – спрашивает грузин, – зачем в Москву приехал?
– Да вот, – отвечает русский, хочу осуществить свою мечту: в Мавзолей сходить, Ленина посмотреть. Да шубу жене купить, и в Большой театр попасть.
– Молодец! – одобрил грузин. – Я тоже это сделаю.
Вечером встречаются
– Ну, как? – интересуется грузин!
– Да никак. Пришёл в ГУМ, а там очередь от Кремля.
– А я купил, – небрежно раскинул лисью шубу на кровати кавказец. – Захожу в Пассаж, позвал заведующего отделом, сказал, что хочу, и в двух экземплярах. Один – себе, другой – ему…
– Что так поздно,– спросил грузина невезучий русский следующим вечером.
– В Большой ходил, «Щелкунчика» глядел.
– Так ведь билетов нет.
– Почему нет? Зашёл к администратору, говорю: кацо, возьми зелень за весь первый ряд. Но дай для меня один билет. Нашёл, понимаешь.