Анджела поморщилась. Предстоящий разговор явно обещал быть не из приятных. Неприятное чувство тревоги все больше нарастало, и Анджела попыталась его подавить. Что же в этот раз задумала эта злобная женщина? Анджела бросила на нее презрительный взгляд.
– Вы хотели поговорить? – Анджела смутно догадывалась, о чем сейчас пойдет речь. Вероятно Риккардо знает что Рамон вернулся и хочет поговорить о их помолвки. Ну что ж пусть пока будет так. Но до свадьбы останется еще несколько месяцев, и она что ни будь, обязательно придумает. Лучше уж она сбежит, если ей ни чего другого не останется.
– Да Анджела. – заговорила Джослин. – Ты выходишь замуж через месяц. – она даже не потрудилась убрать выражения самодовольства с лица. С каким же удовольствием Анджела бы выцарапала ее смеющиеся темные глазки.
– Но Рамон только сегодня вернулся. Когда же ты успел с ним поговорить. – Обратилась Анджела к брату. Но ей снова ответила его жена.
– А речь не идет о Рамоне Чавесе. – самодовольство Джослин росло прямо на глазах.
– Ты выходишь замуж за Дона Родригеса. Ты его должно быть помнишь. Он был у нас в гостях несколько лет назад. – сказал Риккардо делая глоток скотча.
– Нет Риккардо. Он же мне в дедушки годится. Этого не может быть. Как ты можешь так со мной поступать? – Анджела не могла поверить в услышанное. Ее брат собрался выдать ее замуж за старика.
– Это не обсуждается Анджела. – Риккардо поставил стакан с недопитым напитком на бар. – Иди собирать вещи «Арабелла» отплывает завтра утром.
После разговора прошло уже несколько часов, а Анджела все ни как не могла успокоиться. На такой исход она не как не рассчитывала. Мария пошла за чаем, оставив ее одну со своими мыслями. Как выяснилось, как только Анджела уехала кататься, Элен велела Марии собрать ее вещи, и теперь практически все уже было собранно. Ну, надо же, как она все предусмотрела.
Вернувшаяся с чаем Мария поставила поднос на прикроватный столик рядом с Анджелой и, бросив на нее сочувствующий взгляд, продолжила укладывать оставшиеся вещи девушки в сундуки. Разве сейчас она могла сказать хоть что то, что бы успокоить свою девочку. Боже, какой кошмар. Как же можно так поступать с Анджелой. Девочке только три месяца как исполнилось восемнадцать, она же еще совсем ребенок думала Мария продолжая укладывать вещи.