Большинство времени, отданное Остином на получении Мэри он потратил впустую, так как та почти что не замечала его. Она не обделяла его должным вниманием и принимала все его подарки и внимание в шутку. Он был для неё посмешищем. Посмешищем, потому что писал лучше неё, и все это знали. «Кем он себя возомнил? Приехал из села, и теперь решил выставить меня за полную идиотку?!? Да чтобы ты сквозь землю провалился, Остин!» – Но эта ненависть вскоре прошла. Мэри была одной из главных редакторов и не могла бросить работу, а смириться с Остином оказалось куда легче, чем ей это казалось.
Спустя время, когда он мужественно принял поражение, она влюбилась. Влюбилась скорее в ум, чем телосложение Остина (хоть и слабым по телосложению он не был). Она начала сходить с ума от его навыков общения, и стиля написания статьей. Она заметила то, что раньше сама не хотела замечать. «Какой я была дурой!» – Думала Мэри, понимая, что мозги – это не единственное, чем мог похвалиться Остин. Она удостоверилась в этом на первой их ночи, которую она не забудет до смерти. Через пять лет она вышла замуж за кареглазого шатена, с средней мускулатурой, но удивительно привлекательным взглядом.
Остин встал в два часа ночи. Ноги гудели сильнее, чем приближающийся поезд к остановке. Он осторожно спустился с края кровати, и одев поверх голого торса футболку синего цвета, направился в ванную. Некоторое время его не покидало чувство сна. Незнакомые предметы всплывали в его голове громкими, ядовито-красного цвета вопросами. – Где я? Откуда здесь это в моём доме? – Лишь прислонившись рукой к обоям в коридоре, он увидел перед собой гостиную. «Мы сюда переехали. Точно!».
Ванная представляла собой маленькую, вместительную комнату. Тут находилась кабинка для душа, умывальник и туалет, стоявший в углу. Ванная казалась березового цвета благодаря стенам и полу, наполовину состоящих из кафеля. Центр ванны кто-то накрыл шерстяным ковром цвета кофе с молоком. Встав на него, он приготовился к проделке своего грязного дельца.
Привыкнув к темноте, Остин посчитал нужным не включать свет и приступить к делу с закрытыми глазами. Пока он мочился на что-то твердое, перед ним всплывали мысли о покупке нового дома, который они так давно хотели купить с женой, о самой жене, такой же красивой, какой он видел её ещё восемь лет назад, о отпуске на неделю и о раю, в котором они беззаботно отдохнут.