В апрельском номере журнала «Дискавери» за 1995 год «уважаемый биолог» доктор Эприль Паццо рассказал о новом виде живых существ, обнаруженном в Антарктиде: горячеголовых голых червях-сверлильщиках, которые могут благодаря высокой температуре собственной головы забуряться в лед и охотиться. Растопив лед под пингвином, черви ждут, когда он провалится в яму, и затем пожирают его. Доктор Паццо пришел к выводу, что исчезнувший в 1837 полярник Филип Пуассон пал жертвой червей, поскольку в своей одежде выглядел как пингвин. Откликов на статью пришло больше, чем за всю историю журнала. Я так думаю, что именно этих червей-сверлильщиков мы и встретили рано утром.
Менты в этом смысле вообще молодцы. Быстро реорганизавались в МНГ – Малое Независимое Государство. Папа – майор – Король, летехи – герцоги, ну и т. д. И заметьте, каждый со своим земельным наделом под флагом «Доили и доить будем!».
У кого пистолет, тот Король, у кого автомат – Владыка! Раньше доили чужих, а теперь сам бог велел своих заводить.
Брали всех рядом проживающих, ну и набегами не брезговали. Или наплывами? Неважно.
Я попал к Герцогу Петрову. Именно что попал. Казна его светлости процветала разбоем. Или, как он сам любил выражаться, «армагеддонистой халявой». Суть ее заключалась в следующем. Нас, 5—8 человек, грузили в грубо сколоченное корыто, цепляли к моторке и везли в места не столь заводненные. Ну, туда, где можно прихватизацией заняться. Но не дураки они были, ох не дураки. Дабы и мысли удрать у нас не было, скованы были мы одной цепочечкой. Толщиной с два пальчика. Размер имеет значение. Шарились по руинам, цепляя нужное и ненужное, на наш взгляд. Неаккуратно грузили добычу в транспортную «доходняку». В смысле, шаланду транспортного назначения. Возвращались в барак. Летели дни, всплакнула осень, зима укрыла геморрой.
Каждую ночь я думал о моих. Как они? Живы? Я был совсем рядом. Я был бесконечно далеко. Иногда я видел Ладу. При МНГ было что-то вроде школы-детсада. Кормили, одевали, и на том спасибо. Кстати, о девочках: запасы провианта из прошлой жизни были не бесконечны. Мы, конечно, рыли, но что дальше?
Но, как ни удивительно, всегда находилась минутка поржать. Или так наш организм устроен? Вот в школе: кто из нас не запихивал бутерброд с колбасой в стакан с кофе? А сырки творожные подбрасывали так, что они прилипали к потолку? А компот в суп наливали? На фига все это творят юные балбесы, мне до сих пор неясно, однако смешно было ужасно. Я уж не говорю о намазывании стульев мелом и игре в сифака грязной тряпкой.