Я рассмеялся. Митрофан Андреевич тоже. Трудно поверить, что вот этому веселому, не по летам моложавому человеку сорок два года, что он четыре раза ранен во время Отечественной войны, что на его плечах тысяча гектаров земли и двести человек и что сейчас разгар весеннего сева.
Мы подошли к дому Каткова. Это не просто хата, а четырехкомнатный домик, крытый железом, с аккуратным палисадничком. Из трубы тянулся легкий дымок. А когда взошли на крыльцо, то запахло и блинами.
– Фрося! – приветливо крикнул хозяин, входя в комнату. – Вдвоем пришли завтракать.
– Пожалуйте, – ответила она. – Мне хоть еще двое. Хватит.
Мы помыли руки и уселись за стол. Катков шутил:
– Не знаю, как оно там по медицине, но если я с утра упакую дюжину блинков в полный диаметр сковороды да закантую поясом, то целый день хоть бы что. Правильно, Фрося?
Ефросинья Алексеевна, наливая блин на вторую сковороду, ответила:
– Хвастаешь! Больше семи блинов не съедаешь.
– Ну, уж и нельзя лишнего прибавить.
Ефросинья Алексеевна улыбнулась и положила горячий блин на чистое полотенце, разостланное на столе.
Запах подрумяненного круглого и пышного блина заполнил всю комнату. Ну и запах! Недаром же вся улица пахнет блинами там, где их пекут. Опустишь такой блин в миску со сметаной, положишь его в рот, а он так и дышит во рту! Вот уж действительно настоящие блины, какие не каждому доводилось есть.
Отличные блины!
Шипела сковорода. Потрескивало в печке. Хозяйка стояла к нам вполоборота, опершись на чаплик. Голова ее была повязана голубенькой, с цветочками, косынкой; лицо уже покрыл легкий весенний загар. Она первая прервала молчание:
– Я ведь, Владимир Акимыч, насилу приучила его питаться, – она указала на мужа. – Бывало, вскочит чуть свет, схватит кусок хлеба за пазуху и бежит. Теперь наладился. Вы ему не верьте, когда он о себе говорит. Я-то его знаю. Пришел вот завтракать, будто только и день у него начался, а сам на рассвете уже и в тракторный отряд на мотоцикле съездил, и на ферме побывал, и наряд проверил.
– Уважаемая Ефросинья Алексеевна! – строго-шутливо обратился к ней Митрофан Андреевич. – Не переходите на личности: аппетит понижается.
Позавтракали мы отлично. Вымыли руки. Я поблагодарил хозяйку.
– Мне-то куда сегодня? – спросила она у мужа.
Митрофан Андреевич схватился за голову обеими руками и воскликнул: