–Анна, – я игриво укусил её в шею, стараясь спровоцировать в ней ответную страсть. – Где же ты была раньше?
Она стала ещё худей, слабый загар покрыл её тело, но не придал ему здоровый вид. Бледность не исчезала, это была невыносимая печать смертельной болезни. Печальное эхо уходящей жизни.
Я все равно любил её даже такую, я представлял, какая же она была, пока страшная болезнь не сразила её тело. Но красота никуда не исчезла, невероятное обаяние характера, сила духа и живость натуры – никогда она не останется в моей памяти увядающим человеком, а наоборот звонкой, неповторимой, ласковой женщиной. С душой человека, который смогл бы обнять весь мир.
– Павлик.. – Она вдруг отстранилась от меня, медленно встала на ноги. Она смотрела в сторону моря, которое весело заигрывало с солнцем, переливаясь золотистыми лучами, и вальяжно накидывало на берег одну волну за другой.
–Я давно хотела тебе рассказать про себя. Хотя, конечно, рассказывать особо и нечего. Я родилась в очень необычной семье. Мои родители не были алкоголиками или больными людьми, они просто не любили детей. Наверное, они внутри сами всё ещё оставались детьми. Моя мать, желая удержать отца, забеременела от него. Притом совершила она это путем невероятных манипуляций, потому что мой отец ребенка не хотел. Моя мать обычная девчонка (правда, очень красивая), приехавшая как бы на учебу, из маленького городка на Урале, а сама желала подцепить мужчину и остаться в столице. И ей очень повезло, мой отец из хорошо обеспеченной семьи, коренных москвичей, подающий надежды юрист. Хотя у нас все по папиной линии, начиная от прадеда, все родственники имели военное или юридическое образование. Отец просил её сделать аборт, потом даже стал угрожать ей. Тогда мама разыскала мою бабушку, мать отца, и всё ей рассказала. Моя бабушка, царствие ей небесное, была очень строгих моральных правил и заставила сына жениться на ней. Так и появилась я. Не ребенок, а скорее игрушка в их бесконечной войне. Пока однажды мать не нашла более обеспеченного мужчину и не уехала с ним заграницу. Я ждала её год. Я подбегала к двери при каждом звонке, я заглядывала в почтовой ящик чуть ли не каждый час. Она ни разу не прислала мне даже открытки. Отец, не веря своему счастью, что так легко отделался от нелюбимой жены, загулял так, что приходили в ужас даже его коллеги по работе, которые сами примерным поведением не отличались. Он и раньше гулял, конечно, но теперь эти вечеринки и гулянки длились, чуть ли не неделями.