В поселке много говорили о храбрости Миши Долгина, рассказывали, что он на фронте под огнем вытаскивал с поля боя раненых и быстро оказывал им первую помощь. Об этом писали с фронта те, кто был с Мишей Долгиным в одной воинской части. Миша много писал отцу, братьям и сестре. Я видел, как старик Долгин, получив письмо от сына, ходил по мастерской и напевал какие-то библейские песни. При этом его глаза светились особой радостью. Но пришла беда. Однажды я заметил, что мастерская Долгина, обычно открывавшаяся рано утром, закрыта. В тот же день я узнал, что Миша Долгин погиб. В извещении, присланном военным ведомством, было сказано, что Михаил Моисеевич Долгин, штабс-капитан медицинской службы, пал смертью храбрых, защищая царя и отечество.
Смерть Миши поразила не только семью, но и многих жителей поселка, знавших его с детства. Вспоминали Мишу-гимназиста, доброго, отзывчивого мальчика, вспоминали Мишу-студента, вдумчивого, гуманного и очень способного молодого человека, мечтавшего и о профессии врача. Некоторые говорили, что Миша был членом какой-то тайной организации, в программе действий которой было свержение монархии и изменение общественного устройства России. Страшная печаль вошла в дом Долгиных. Старик изменился за одну ночь, сгорбился, заметно добавилось седины в волосах, глаза стали слезиться.
В нашем доме тоже все были подавлены. Отец сказал, что в синагоге собираются все верующие, будут молиться за Михаила Моисеевича Долгина. Забегая вперед, скажу, что еще два сына Долгиных погибли во время Гражданской войны. Впоследствии я узнал, что Владимира Долгина расстреляли немцы во время оккупации Украины. Старика Долгина похоронили с большими почестями на еврейском кладбище поселка, его жена закончила жизнь в психиатрической лечебнице в Харькове. Только Петя Долгин, красивый молодой человек, кудрявый блондин с голубыми глазами, дожил до середины 30-х годов. Он в рядах Красной армии прошел Гражданскую войну, затем работал в ЦК компартии Украины. О судьбе дочери Долгиных никто ничего не знал. Знавшие о трагедии семьи Долгиных называли Петю «последним из могикан прекрасной семьи Долгиных». Но и его жизнь оборвалась трагически, его причислили к «врагам народа» и расстреляли.
Через две недели после известия о смерти Миши Долгина мой старший брат получил повестку из военного ведомства. Он прошел медицинскую комиссию, был признан годным к военной службе. После полуторамесячной муштры его отправили на австрийский фронт. Мать и отец сильно горевали, проклинали царя и свору бездарных министров, втянувших Россию в бессмысленную войну. В поселке много говорили об Алисе-немке, якобы передававшей военные секреты немецкому военному командованию. После отправки на фронт моего старшего брата я загорелся желанием ехать за ним. Мое воображение поразил донской казак Кузьма Крючков. Подробно описывали, как он своей пикой заколол десяток немцев. Помню его фотографию, из-под фуражки сбоку торчала копна кудрей, на груди четыре Георгиевских креста. Тогда я вспомнил, что мой прадедушка за 25-летнюю службу в царской армии был награжден двумя Георгиевскими крестами и какими-то медалями. Моя мать хранила эти награды на дне сундука как редкие семейные реликвии, показывала их только по праздникам.