Но через несколько минут покоя и всеобщего природного благодушия, погода неожиданно стала портиться. Ветра по-прежнему не было, а по небу таинственным образом быстро понеслись тяжелые свинцовые тучи, грозящие земле проливным дождем.
Венедикт почувствовал, как его властно охватывает безудержное отчаяние, невероятная ярость ко всем и всему окружающему. Его лицо перекосила маска ярости, голубые глаза странно потемнели и налились тяжелой кровью. Он запрокинул лицо к небу и со всей силы закричал.
Кричал он долго, до крайности напрягая голосовые связки, исступленно, отдавая ему без остатка всю накопившуюся в душе боль от бесконечных потерь тех, кого он искренне любил, к кому прикипел всем сердцем. Это был даже не человеческий крик, а скорее рев животного в бессильной ярости, загнанного в безвыходную ситуацию.
И так продолжалось мучительно долго. Только выплеснув наружу всю свою боль, Венедикт, обессиленный, сел на проселочную дорогу, положил неожиданно отяжелевшую голову на колени и замер неподвижно. Опустошенный и бесконечно одинокий в этом огромном безжалостном мире маленький человек. Песчинка в бесконечном пространстве.
Словно в хорошо отрепетированном спектакле – после отчаянного сольного выступления человека картина на поле начала быстро меняться. В небе засверкала молния, и прогрохотал гром. Затем небо разорвала вторая, третья… Небо словно сбесилось, выбрасывая на истерзанную землю всю колоссальную накопленную энергию. И сразу же разверзлись небеса и на землю хлынули потоки воды.
Венедикт, инстинктивно ища облегчения своей боли, подставил разгоряченное лицо прохладным струям дождя. В голове была звенящая пустота. Ни одной мысли. Для него исчезло понятие времени и пространства. В природе был лишь он, его безграничное горе и бесновавшаяся в своем гневе природа. И это его беспокоило, принося дополнительные страдания.
Неожиданно, пробившись сквозь ненастье, к нему подлетела и села на руку небольшая серенькая птичка. Венедикт удивленно смотрел на смелую птицу, которая по-хозяйски устроившись на его руке, вцепившись в нее остренькими коготками, вдруг взглянула на него удивительно голубыми бусинками глаз.
И от ее укоризненного взгляда большому сильному мужчине вдруг стало стыдно за свою вполне оправданную слабость в данной ситуации. Эта неожиданная встреча длилась всего несколько коротких мгновений – птичка что-то сказала ему на своем птичьем языке, вспорхнула и бесследно исчезла в бушующем ненастье.