Амон склонил голову.
– Я сделаю всё так, как вы говорите, Ролан.
Ролан кивнул.
– Отлично. Послушай, Амон, ты слышал когда-нибудь историю о царе Соломоне?
– Я не знаю такого царя, – мрачно отозвался Амон.
– А жаль, – сказал Ролан, – это провал в образовании. Так вот, однажды к царю Соломону привели двух женщин с одним живым ребёнком, и одним мёртвым. Каждая женщина твердила, что живой ребёнок – её, а мёртвый – её подруги. Знаешь, как он решил эту проблему?
Амон покачал головой. История, очевидно, не была ему интересна.
Ролан бросил на младенца в своих руках последний задумчивый взгляд, и как будто сразу забыл то, что хотел рассказать.
Он положил ребёнка на землю рядом с сосной (Словно само дерево и породило его, – промелькнула в голове Ролана мысль), распеленал и коснулся пальцем крохотного носа.
– Ну что ж, приступим…
Ролан поднялся, вздохнул, словно перед прыжком в ледяную воду, и легко выхватил из ножен тяжёлый двуручный меч.
– Что… Что вы собираетесь делать! – воскликнул Амон, и в голосе его был ужас.
Ролан не ответил. Он ухватил меч поудобнее, и вскинул его над головой. Лезвие вспыхнуло синим огнем, и Амон отшатнулся от него, хотя жара не было.
Меч замер на секунду в воздухе, а затем с силой обрушился на младенца, оставив в воздухе шлейф голубого пламени.
…За дальной цепью диких гор,
Жилища ветров, бурь гремучих,
Куда и ведьмы смелый взор
Проникнуть в поздний час боится,
Долина чудная таится…
А. С. Пушкин «Руслан и Людмила».
ГЛАВА 1. Охотники на гарпий
Под ногами шуршала тёплая, сухая хвоя. Над обломками светло-бурых скал поднимались высокие сосны, поблёскивающие от смолы, под горячим полуденным солнцем. С берегов сыпались мелкие камешки прямо в воду крохотной речушки. Вода спускалась сюда с горных ледников, играла в маленьких водопадах, в которых кувыркались упавшие шишки. Вдали синели пики гор, среди которых к самому солнцу тянулись длинные иглы притягательных и страшных серых башен. И ни постороннего звука, ни шороха.
Во время охоты на гарпий важна тишина. Это крайне осторожные существа и иногда можно неделями бродить в предгорьях и не увидеть ни одной даже издали. Ещё важная вещь – терпение. Терпение просто необходимо. Тот, кто охотился на гарпий всю свою жизнь даже у себя дома, у тёплого очага обретал спокойствие, присущее лишь каменным стенам, укрывая за этими стенами свои эмоции и чувства. Люди эти становились внимательными, с цепким взглядом, выхватывая даже мелочи из того, что их окружало, но с завидным упорством не замечали самых очевидных вещей. Не то, чтобы и леса не видели за деревьями, но отсекали всё лишнее, не относящееся к охоте. Впрочем, терпением Кай обладал незаурядным, можно сказать – абсолютным. Он мог по нескольку часов лежать, не шевелясь, в засаде. Главное здесь было – разминать немного мышцы ног и рук, чтобы они не затекли. Он напрягал и расслаблял их потихоньку, не производя постороннего (и такого непредусмотрительного) шума. Вот и сейчас время шло час за часом, а он не двигался с места. Другое дело, что слабым звеном в их коллективе был Лой – он то и дело, по поводу и даже без, шевелился, ёрзал и «отлучался на пару минут по неотложному делу». Это раздражало Кая, но не сильно, в конце концов, к выходкам друга он давно уже привык.