Даже я сам не смогу выбить эту дверь или
сломать хотя бы одну из стен. Разумеется, это если я не буду
пользоваться своей особой силой.
Но
вламываться в собственный бункер я пока что не планирую, так что
всё же открыл дверь стандартным способом — пройдя все ранее
названные сканирования и, тем самым, подтвердив свою
личность.
Проделав же всё это, дверь отворилась и я, не
спеша, прошёл внутрь, осматривая обстановку.
—
Разумеется, Эмбер уже всё прибрала.
Всё было в идеальном состоянии, как и всегда.
И лишь некоторые мелочи выдали то, что я всё же побывал тут
несколько часов назад, будучи в тяжёлом состоянии.
И
этих мелочей всего лишь две: первая — это сильно повреждённая
броня, которая сейчас висит на своём месте — на стойке для брони; и
вторая мелочь — это один пустой регенеративный препарат, вернее
сейчас только оставшийся от него сосуд, что лежит на столе, за
которым я, видимо, и вколол его себе.
Странно, что Эмбер не стала его выкидывать
или хотя бы убирать. Может, сочла, что это уже не в её юрисдикции?
Всё же этот препарат крайне дорогой даже для меня, не самого
бедного существа.
Видимо, это действительно так. По крайней
мере, другой объективной причины я не вижу.
Закончив с быстрым осмотром, я прошёл к этому
самому столу и, сев на кресло, повернулся к компьютеру. Следом же
за этим одним жестом пальцев, проведёнными по столу, вызвал
клавиатуру с тачпадом, и когда те появились чуть выше стола,
принялся осматривать результаты осмотра, после моего прибытия, и
прочие, не менее важные моменты.
И
пока я увлечённо изучал это, позади меня неожиданно
раздалось:
—
Господин, вот ваша вода.
Я
от этого внезапного звука даже дёрнулся, после чего закрыл глаза,
сделал глубокий вдох и, успокоившись, выдохнул, впоследствии открыв
глаза и повернувшись назад.
—
Я тебе уже не раз говорил: не делай так, — нахмурившись, произнёс
я, взглянув на уже приодевшуюся в костюм горничной Эмбер, что
сейчас в своей правой руке держала серебряный поднос, на котором
помимо стакана воды и графина с водой, была ещё и различная
закуска.
—
Прошу прощения, господин, — извинилась она, при этом сделав лёгкий
поклон, но судя по приподнятым в едва заметной улыбке уголкам губ —
никаких выводов она не сделала. Опять. — Просто обычно вы всегда
собраны и крайне серьёзны, поэтому такие моменты, когда вы
проявляете иные чувства, для меня особенно значимы.