Здесь ради веры в Атлантиду,
Топят в крови геноцида
Целые материки,
И стаптывают башмаки
В плясках перед идолами.
Людей разводят как линии Евклид
И они врут себе, как любовник Кало Фриды,
Что не от кала их лидера им режет носы
Как от формальдегида,
Но от гниющих тел пендосов.
Их гид кричит – «Вперёд братва не ссы!
С мертвых – нет спросу!».
Вымывание натрия хлорида
Из души, приводит в аид,
Но прежде к потери человеческого вида.
Любовь к империи у индивида
Выдает в нем проблемы с головой и либидо,
И здесь это особенно видно.
Любая баба симулирует оргазм
Такой что б не было сомнений
И не захотел ещё разок залезть
На неё конструктор из всех недостающих звеньев, —
Для самоутверждения.
– Ходи самец гордым
Хвались, рассказывай в баньке
Владельцам кредитных фордов
Какие фокусы ты проделываешь с Манькой.
Как ещё могёшь.
Как сух порох в твоей пороховнице.
Только меня не трожь.
Прошу меня не трожь – я же дала тебе самоутвердиться.
Бог, дай мне пить,
У меня не осталось друзей, кроме мертвых,
Которых учат забыть
Ценители охоты с вертолётов,
На красные книги и пишущих об их быте.
Они не страдают, как Вертер у Гёте
Лишь когда вместо Периньона Моёт.
Они давно пришли к открытию,
Их озарило, как Кастанеду от пейота, —
Чем сильнее слабых гнёт
Чем изысканнее и самобытнее,
Тем крупнее алмазы в помёте.
Боже дай мне пить с содой, —
У меня изжога,
От того, что плохо пережевывал годы
Глотая их, как свежий бургер бомж.
Нестабильный как система Пригожина,
Не выбирал между «положено» и «можно»,
А делал то, что называют «прожигом»,
И сейчас понимаю зачем, —
Все было так быстро и сложно,
Что бы уставший от скачек и теорем
Когда Ты скажешь, в атаку,
Не стал бы как Моисей, отпираться мол, – «не Эминем,
Не поверят, поднимут на смех, превратят в мем.
Не было предпосылок, ни знаков»,
А молча оторвал сраку
И в Ниневию, пошёл, как в Эдем,
Рассказывать о Павлове собакам,
Что конец им всем,
Что скоро корейская Пасха
И корейцы, придут лакомиться
Их послушным мясом без соли, но с сахаром.
Когда я ем я глух и нем!
Когда я ем я глух и нем!
Кричи не кричи – тут не Сейм.
Что посеяли то и тотем.
Не теологии, не технологий Лема,
Но сумма общего тремора
От страха пред Рембо в трениках
Приводит в палату к Германам.
Здесь нет смены поколений
Здесь тургеневского конфликта решенье, —
Мистера Пибоди жрёт Шарман,
Уделанный водкой и феном.