Он оказался единственным уцелевшим летательным аппаратом на всём
осколке.
Когда я появился на борту, то тут же буквально наорал на
пилотов, которых было два.
Эти идиоты не придумали ничего лучше, как заглушить двигатели и
реакторы, обосновывая это тем, что неизвестно, когда я попаду на
борт, а их кораблю ничего не угрожает, и нет необходимости в
немедленном взлёте.
В итоге на то, чтобы убраться отсюда нам требовалось не меньше
получаса.
Которых у нас не было! Мы слишком наследили пока прорывались
сюда, и солдаты Хаверсонов висели буквально на хвосте.
Поэтому оставив пилотов, беженцев и всех раненых, включая Макса,
тот получил еще несколько пробитий брони и сейчас лежал в мед.
капсуле, мы заняли оборону в туннеле, ведущем на взлётную площадку.
Нам нужно было продержаться полчаса.
На исходе тридцатой минуты от всех людей Дункана остался только
он сам и я. Мактавиш оказался слишком хорошим воином, чтобы умереть
вот так, не за хрен собачий. Да и его воины всячески берегли своего
командира, даже перед лицом смерти выполняя долг. Ну а меня бережно
хранила живая сталь.
Вот в наушниках я услышал голос одного из пилотов, он сказал,
что всё готово.
Нам с Дунканом нужно было пройти один поворот, чтобы вернуться
на корабль и так как датчики не показывали наличия противников, мы
и двинулись в путь.
— Скажи мне Дункан, — перед тем самым поворотом я окликнул
ушедшего чуть вперед Мактавиша, — каково это понимать что твоё
предательство было напрасным и всё, что ты хотел сохранить
погибло?
Он резко обернулся и увидел что ствол моего пистолета, направлен
точно в забрало шлема.
— Ответь на вопрос, и без резких движений. Ты видел как я
стреляю, — сказал я.
Вместо ответа Дункан убрал забрало и тихо и очень устало
сказал:
— Влад, сделай мне одолжение, выстрели. Это станет лучшим
выходом для нас обоих. Ты отомстишь за отца, а я получу то, что
заслужил.
— Ты не ответил Дункан.
— А это так важно?
— Да, важно! Отвечай!
— Хорошо. Я чувствую, что совершил ужасную ошибку, предал друга
и теперь расплачиваюсь за это. Стреляй Влад, сделай милость. Только
прошу, не говори о том что случилось никому. Фрейзер и все
остальные не должны знать о моём позоре.
— Хорошо Дункан, будь по твоему.
В моём старом мире есть поговорка, кто вместо войны выбирает
позор, в конечном итоге получает и позор, и войну.