И заканчивая последнюю фразу с ударением на последнем слове, Эйв указал лапками на впархивающего, словно в невесомости, в вагон муравья, который триумфально держал того самого мягкого розового слоненка, мирно сидевшего еще несколько минут назад у нее в лапках.
«О-о-ох, ну и дела-а-а! Денек сегодня выдался! Повально – одни твердокаменные загадки и головоломки!» – искренне обрадовалась и удивилась одновременно Амина, она с распростертыми лапками приняла, отметив про себя завистливые взгляды вагонных путешественников, умилительный подарок и мягко погрузилась в спасительное кресло. Ошарашенная взрывной волной сплошных сюрпризов, муравьиха хотела только на мгновение взглянуть на бесконечно мелькавшие синусоидой за скользким окном серо-оливковые холмы: то вырастающие в огромные, островерхие, горбатые, дремотные горы, то почти распрямляющиеся до шагреневого, полуголого, угрюмого степного рельефа, и бесследно тающие в пушистом ультрамарине горизонта, но мимолетный взгляд ее крепко-накрепко примагнитился, прилип и уже не мог оторваться от зачаровывающего, пробегающего мимо пейзажа. Только вроде настроившаяся на более-менее положительную мелодию погода, снова резко менялась в худшую сторону. Трагичные, мрачные тучи бесцеремонно и грубо растолкали цветные пушистые подушки облаков, и безжалостно окружили со всех сторон солнце, вынуждая его к безоговорочной капитуляции.
«Похоже, все-таки без хорошего дождя не обойтись! Во-о-он тучи какие надвигаются!» – с досадой подумала муравьиха, а вслух громко произнесла, продолжая смотреть в окно, будто завороженная:
– Какой сегодня день, Эйв, подскажи, пожалуйста, а то я уже запуталась! День недели какой?
Странно, но ответа не прозвучало, а непрерывно-скачущие холмы уже закончились, они постепенно переросли в величественные, неприступные горы, вокруг которых струилась серебристой ленточкой железная дорога. У самого подножия одной из отлогих, морщинистых гор беззаботно дремала скромная деревушка: десятка три бревенчатых старых, но крепеньких домиков достойно оживляли бурую насыпную возвышенность. Из окна летящего поезда было видно, как несколько беспокойных муравьев-крестьян живенько перегоняют большое стадо тлей на новое пастбище, беспрестанно прикрикивая на них и подстегивая кнутами. Сквозь плотное вагонное окно странным образом просочился, долетел ароматный букет цветущей лаванды и меда.