Случайно стало известно, что Юрий Вячеславович Мотылёв становится большим бизнесменом. Он задумал большой проект с партнёрами нашей организации в обход нас. Его надо остановить пока не поздно. Юра чего-то недопонимает. Это получается как история с яйцом кукушки. Его положили в одно гнездо со всеми, оно, принятое как родное, созрело, а вылупившийся подлец выкинул всех.
Глубоко в душе Семёна зрела обида. Обидно было за Юру. Для него окружающие люди являются лишь крепкими ступеньками лесенки, по которой он стремится к намеченной цели.
– Его надо остановить, – произнёс Семён, глядя на сотрудника ДПС, который показал водителю фуры знак остановиться.
Заседание Совета шло уже около получаса. Обсуждались разные текущие вопросы. Все с нетерпением ждали основной темы заседания, поглядывая на Юрия Вячеславовича.
Наконец, руководитель организации Александр Алексеевич Машуков попросил Семёна изложить присутствующим суть вопроса. Хотя надобности такой не было, все были в курсе событий.
Семён спокойно, кратко и чётко всё объяснил. Сказывалось военное прошлое.
– Юрий Вячеславович, – произнес Александр Алексеевич после того как Семён завершил своё выступление, – что можете сказать?
– Ничего, – смотря в пол, ответил Юрий.
– Юра, отложи запланированное мероприятие, – почти скороговоркой заговорил его старый друг Алексей Владимирович Бывалый, – через полтора месяца мы проведём запланированный конгресс вместе, всё будет нормально, и все сохранят лицо.
– Я ничего не могу отменить, – сказал Юрий, продолжая смотреть в пол.
Семён думал о том, что над Юрой кто-то стоит и держит его на коротком поводке, поэтому он и упирается.
– Ну что, – Александр Алексеевич посмотрел на своих коллег, – кто хочет что-нибудь сказать?
– Юра, ты не прав, очень не прав, – грустно произнес Сергей Николаевич Кузьмин, руководитель Волгоградского филиала организации.
В кабинете нависла тишина. Было отчётливо слышно, как часы на столе Александра Алексеевича отстукивали время. Именно отстукивали, словно кто-то равномерно кувалдой вбивал кол в мозг. И чем дольше было молчание, тем глубже кол втискивался в сознание, которое готово было расколоться на две части.
– Предлагаю, – нарушил тишину официальный голос Александра Алексеевича, – за действия, нанесшие организации…
Да, да, именно этого и ожидал Семён. Он знал Юру и очень хорошо знал Александра. Мотылёва простили бы, признайся он, что допустил ошибку в минуту слабости. Но признания не состоялось. Семён вспомнил поговорку, которую сочинили ещё в военном училище: «Не плюй в колодец, вылетит, не поймаешь».