- Слушаюсь, командир.
- Тогда приступаем.
Хуфтор сидел, сонно развалясь
на прогретом солнцем каменном пороге 'крепости'. 'Только какая ж
это крепость? Домишко малый, у моих в деревне изба и то больше' -
лениво ворочаясь, вяло катились его мысли. Делать было нечего, еды
не осталось, выпить на часах - атаман, если узнает - запорет
насмерть, а если и выживешь, так сам света белого невзвидишь.
Было уже такое, когда Кречер
застал одного из ветеранов банды на посту пьяным - не спасло
бедного Одноглазого ни давняя служба, ни удаль - верный пес атамана
- Кнут иссек выпивоху бичом так, что тот спустя два дня помер в
муках. С тех пор и отъявленные пьянчуги зареклись даже втихаря
прихватывать на караул хмельное.
Расстегнув ворот некогда
щегольского черного бешмета, снятого им с убитого торговца, он
задумчиво почесал грудь. 'Помыться бы, в ручье хоть и лето - вода
ледяная, бррр, а до села родного, в баньку попариться атаман не
пускает, эх, поскорее бы, а то и золото не в радость и добыча
богатая'. Новая беспокойная мысль зароилась под низкой черной
шапкой 'Слишком долго мы дороги пасем, как бы на стражников не
напороться, да еще этот Лют бродит...'. Последнее так обеспокоило
Хуфтора, что он, сбросив сонную одурь, пошевелился и окинул
внимательным взглядом окрестности. Но ничего подозрительного или
хотя бы намекающего на страшного врага не было и в помине.
Облегченно выдохнув, он еще больше расстегнул пуговицы на
кафтане.
Со стороны второго
дозорного - недавно принятого в банду вагра со смешным для
ньердского уха Хуфтора именем Кайдан, раздался негромкий
предупреждающий выкрик:
- Хуфтор, атаман скачет.
Слова Кайдана произвели
чудесное действие не только на дозорного, но и на дремавших в доме
разбойников. Всю сонливость сдуло напрочь, пуговицы лихорадочно
застегивались заскорузлыми, привыкшими к грубой работе, пальцами,
оружие само прыгнуло в руки, а шапки залихватски съехали набекрень.
Кречера требовалось встречать во всей красе и готовности, иначе...
что иначе, никто толком сказать и не смог бы, но узнавать это
желающих не находилось уже давно.
Подбежав к воротам, Хуфтор
принялся их открывать, мельком глянув на стремительно
приближающегося на великолепном белом Буране всадника в алом
кунтуше. Ворота давно не смазанные поддавались нажиму с трудом, но
дозорный, пыхтя, продолжал упорно толкать. Занятый этим важным
делом, он так и не увидел как высвобожденная из стремени нога
всадника ударила его в висок кованным каблуком.