Но вот что теперь будет, после
того, как Гамсунг был унижен на глазах всего города? Марица зябко
повела плечами. Страшно подумать, какую месть он ей готовит. Не
стоит им завтра вечерку устраивать, опасно слишком. Но как всем это
сказать? Что из-за нее, Марицы, из города выходить теперь
нельзя?
- Тебе холодно? - Сразу
спросил Ежи, увидев как она обхватила себя руками. Стал снимать с
себя богато расшитый кафтан.
- Нет, Ежи, нормально, не
надо. - Запротестовала Марица.
- Ну раз ты не хочешь на
вечерку, я тоже не пойду.
- Очень хочу! Но я тетке Клаве
слово дала. Из города не выходить. Переживает она за меня.
- Я тоже переживаю. А что,
если... - Ежи задумался, отвернувшись к церкви, забарабанил
пальцами по перильцам - была у него такая привычка, когда
нервничал, потом снова повернулся, уже с улыбкой.
- А давай в городе! В нашем
саду места достаточно. Отца я уговорю!
- О! Ежи! Какой же ты
молодец!
- Правда? - Обрадовался
он.
- Да, правда. Ты скажи
ребятам. А я уже домой пойду. Вечереет.
- Конечно, не беспокойся. Они
за тобой в огонь и в воду пойдут. И я тоже! И здесь все сделаем. Не
успеем сегодня - завтра снова придем, продолжим. Я провожу
тебя?
- Ежи, не надо!
- Марица, от твоего взгляда у
меня в груди холодеет. Почему ты так со мной? Чем не люб? Я же все
для тебя сделаю, в шелках и парче ходить станешь.- Он осекся от ее
взгляда, сказал со вздохом: - Все, все, молчу я, но проводить то
могу?
- Не можешь. Вчера князь и
Гамсунг, сегодня ты провожаешь...
- Но тебе же грустно, я
вижу!
- Прощай, Ежи!
- Прощай, Марица, - покорно
ответил сын Головы.
Поглядел вслед легкой фигурке
девушки, сжав кулаки, представил, как бы он с Гамсунгом
расправился, жаль, что она всем говорить об этом запретила. Ведь
могут они уже многое. Парни о князе поговаривают. И Марфа их
сбивает с толку. А какой князь, что в нем такого хорошего? Разве не
он у них атаман, он, что, сам не может начать войну с бандами?
Может, просто смысла в этом не видел, а теперь, когда такое
дело...
Ежи Окора, поправил кунтуш с
заткнутым за него кинжалом, сплюнул сквозь зубы, выругался негромко
и решительно зашел в дом священника, откуда слышался перестук
молотков и веселые голоса.
Адам остановил Бурана перед крыльцом
уже знакомого дома Пахома Саблина. Не успел он соскочить с коня,
как тяжелые ворота приоткрылись и он увидел Дмитрия - одного из
внуков советника. 'О как меня встречают! Как князя', - внутренне
улыбнувшись, подумал Адам. Пройдя через полутемную арку во
внутренний двор, двинулся следом за не проронившим ни слова Митей.
Привычный оружейный зал встретил его тишиной и прохладой,
разительно отличающейся от раскаленной солнцем улицы.