- Ну мы же… помнишь… с тобой недавно
разговаривали…, - растерянно произнёс уполномоченный. – И я тут
вспомнил и решил, что такой контакт мне там, в Серове, не помешал
бы. Заодно и твоего осведомителя я бы проверил.
- Ах, моего осведомителя проверил бы?
– переспросил начальник Отдела Дознаний. И, усмехнувшись, как-то
нехорошо продолжил: – Знаешь что, Андрюша, давай-ка всё оформим
теперь официально. Пиши, как положено, рапорт, пусть комиссар
Бушмелёв его завизирует – сам понимаешь, я своими осведомителями
разбрасываться направо и налево не могу, у меня их не так уж и
много, они мне дороги, – потом я со своими товарищами проведу
совещание по этому вопросу, мы с ними всё обсудим… в общем, я
рассмотрю возможность контакта с моим человеком и отвечу тебе тоже
письменно.
Всё это было очень, очень странно.
Горохов просто не узнавал своего приятеля, с которым не раз уже
выпивал и на которого всегда рассчитывал, поэтому рассиживаться он
не стал и выяснять ничего не стал; и ушёл от комиссара, мягко
говоря, удивлённым, но с пониманием, что от Поживанова он в этом
деле вряд ли получит хоть какую-то помощь.
Глава 10
Признаться, Горохов покидал здание
Трибунала, в состоянии осмысления разговора с начальником Отдела
Дознаний. А если быть объективным, уполномоченный был просто
обескуражен неожиданным изменением в настроении комиссара.
«Чего Поживанов так взбесился? –
недоумевал Андрей Николаевич, садясь в свой квадроцикл. - Надо
будет завтра поговорить об этом с Бушмелёвым».
Впрочем, размышлять на эту тему долго
он не мог, у него были ещё темы для размышления, и одной из этих
тем была кудрявая Марта-Мария, что появилась у Валеры за несколько
месяцев до его исчезновения. И Горохову очень хотелось поговорить с
отцом Марком до своего отъезда. Поэтому он, выехав из здания
подземного гаража Трибунала, сразу направился на юг, в неплохо ему
известный район Толыч.
«Двухэтажный красивый дом с двумя
ветротурбинами», – вспомнил он рассказ семейства Рябых.
Уполномоченный нашёл этот дом.
Красивый, свежевыкрашенный «серебрянкой», с хорошим кондиционером и
с двумя ветротурбинами. Около двери была прикреплена красивая
табличка, подтверждающая его правоту. Вот только останавливаться
возле дома Андрей Николаевич не стал, проехал мимо, а на
перекрёстке развернулся и остановился, чтобы чуть-чуть понаблюдать
за домом издали.