Подфлажник - страница 79

Деревьев на Ришельевской было чуть меньше, а значит и воронья было значительно меньше, чем на Пушкинской, и он спокойно дошёл до Дерибасовской, а дальше, спустившись около оперного театра вниз, прямиком мимо музея морского флота и оказался на Приморском бульваре. На бульваре было совсем не многолюдно. Не то, что летом. Гуляло несколько мужчин на парочку с дамочками преклонного возраста, веселилась молодёжь, катаясь на роликовых коньках и несколько человек выгуливало своих четвероногих любимцев. Возле Потёмкинской лестницы Николай остановился, окинул взглядом морской вокзал с новым небоскрёбом пятизвёздочного отеля. Тут же, в глаза бросилась отжившая магистраль фуникулёра, хотя, судя по забору, сбитому из свежих досок, городские власти планировали проводить ремонтные работы, чтобы к лету, фуникулёр заработал в обновлённом виде. Пройдясь вокруг памятника Дюку де Ришелье, Николай свернул на площадь Потёмкинцев, которой недавно вернули старое название, и теперь площадь именовалась Екатерининской, а вместо памятника Потёмкинцам, планировали установить памятник императрице. На проезжей части и в маленьких переулочках, все подъездные пути были забиты припаркованными шикарными иномарками, которые с каждым годом приумножались, чётко прочерчивая разделяющую черту, между богатыми и бедными жителями города. Николай полюбовался иномарками и пошёл в сторону Дерибасовской. Чем ближе он подходил к главной улице города, тем гуще становился поток, спешивших по различным делам, людей. Люди суетились в толпе, словно муравьи возле муравейника.

Предпраздничные дни, возлагали на жителей и предпраздничные заботы, которые адекватно распределялись среди людей с разным уровнем достатка. К праздникам всем хотелось порадовать своих близких людей приятными подарками или просто накрыть приличный праздничный стол и устроить настоящий пир. Хоть, раз в году, но пир. Вот, и главная городская улица – Дерибасовская. Здесь тоже всё напоминало о приближавшемся празднике. Витрины магазинов были нарядно убраны новогодней атрибутикой с соответствующими надписями и сверкающими снежинками. Везде всё сияло, сверкало, переливалось и мигало.

Центральная улица, словно, могучая река, вобрала в себя потоки людской толпы, стекающейся сюда из ближних переулков и пересекающих улиц. Различие было в том, что течение реки всегда сосредоточено к устью, а здесь течение было лихорадочно запутанным людским круговоротом, каким-то нерегулируемым и необузданным. Люди куда-то целеустремлённо спешили по своим неотложным делам, чем-то интересовались или просто праздно шатались, наслаждаясь предпраздничным настроением. Это были люди, живущие в этом прекрасном южном городе, гостившие в нём, отдыхающие в нём и работающие. Люди, облагораживающие этот город и строящие его, восстанавливающие и ваяющие в нём, что-то новое. Вот, и на месте бывшего ресторана «Братислава», засияло огромными золотистыми буквами, отвечая духу времени, шикарное казино «Эльдорадо». Ну, а мелких ресторанчиков и баров, было просто не счесть. В один, из таких маленьких барчиков, которые являлись «однодневками», так как профиль их менялся очень быстро, возможно из-за налоговых поборов, и решил заглянуть Николай. В баре, с интересным названием «Бриз», работал младший брат соседа Вольдемара Юрий. Юрий был весёлым и общительным парнем. В свои тридцать лет, он ещё оставался холостяком, продолжая вести беззаботную весёлую жизнь, веселясь сам и веселя публику. Вспомнив, что Юра работает именно в «Бризе», Залесский решил в баре немножко передохнуть, выпить грамм пятьдесят коньячку, исключительно «для сугреву» и насладиться чашечкой отменного натурального кофе, который умел заваривать только Юрий. Когда Николай оказался в скромном, но уютном зале бара, Юрий находился за барной стойкой и виртуозно выполнял свои любимые трюки с миксерами, бутылками, стаканами и всякой интересной стекло продукцией. В ярко-белой рубашечке с чёрной бабочкой, он поглядывал своими карими глазами на отдыхающих клиентов, поражая их ловкостью барменских фокусов, виртуозно проделываемых у посетителей на глазах. Смолянисто-чёрный чижик густых волос, отменно обработанных специальным гелем, отражал, сверкающие блики гирлянд и придавал ему торжественный предпраздничный вид.