– Да, ма.
По возвращению домой, Кузьму ожидал ещё один сюрприз – Сойка, обернувшись гагарой, слетала к старухе Я-Небя и попросила для Луэль душу младенца. Я-Небя, долго и недовольно ворчала, отгоняла надоедливую птицу клюкой, но следом за гагарой на третий ярус неба приполз дух когтистого медведя – Консыг-ойка. Он тоже стал канючить для Луэль душу младенца. Я-Небя позвала птицу Минлей и, обернувшись в старуху Я-Мюня, слетала к Деве Марии, матери русского Бога Иисуса Христа. Матерь Божья встретила Я-Мюня очень приветливо, напоила чаем, угостила ягодами солнца – апельсинами и поведала, что Кузьма, в Москве поклонялся Сыну Божьему Иисусу и просил у Него счастья для своей жены Луэль. А счастьем для женщины из фратории Пор, как и для всех женщин Земли, является младенец. Старухе Я-Небя стоит проявить понимание к просьбе великого шамана из рода совы и не скупиться на души младенцев для прекрасной Луэль. Поблагодарив Матерь Божью за добрый совет и угощение ягодами солнца, старуха Я-Мюня, сидя на спине птицы Минлей, отбыла на третий ярус неба. Там щипала траву гагара, и чесал загривок Консыг-ойка. Я-Мюня превратилась в старуху Я-Небя, достала из сундука душу младенца и отдала её гагаре. Консыг-ойка, удовлетворённо зарычав, растворился в грозовой туче. А гагара с душой младенца в клюве прилетела на факторию и тихонечко, стараясь не побеспокоить мирно спавших собак, впустила новую душу в узенькую щелочку, что под входной дверью балка.
Луэль приснился дивный сон: маленькая рыбка гольян, игриво выпучив глазки, щекочет хвостиком в её животе. Женщина, счастливо улыбаясь, проснулась и долго нежилась в лучах восходящего солнца. В чреве молодой матери зародилась новая жизнь.
Глава 3
ЧИМПИЁН
Слава советским спортсменам, победителям в международных соревнованиях!
Учителя, повышайте идейное воспитание, боритесь за искоренение пережитков прошлого!
Да здравствуют грандиозные свершения советской науки и техники, успешно осваивающей просторы космоса!
Учитель физкультуры Иван Степанович, тот, про которого все знали, что он ранен осколком в жопу, считался среди учеников самым толковым, честным и порядочным. Если Степаныч видел, что пацаны курят, то не орал, не тащил к директору, даже не занудствовал про лошадей, убитых каплей никотина. Просто давал подзатыльник, не больно, но убедительно прибавлял: «Я тебя к соревнованиям не допущу». И не допускал. Этого было вполне достаточно, чтоб физруку не попадаться с папироской в зубах. Бронислав курил невзатяжку, но тоже опасался. Первое место в районе по прыжкам в высоту второй год доставалось ему. «Вырасту и стану чемпионом области или мира… Запросто. Всем было важней – не то, как выше прыгнуть, а как мягче приземлиться на кучу опилок». Он не трусил и побеждал.