Вскоре грозы Гражданской войны отнесло в дальние дали.
После окончательного установления власти рабочих и крестьян в местечке возник некий дефицит пролетарских святых. Захоронений много, а святых, беспорочных нет. Энтузиасты новой идеологии ринулись в поиски. Краснозвёздная могила, надыбанная комсомольцами, пришлась советским властям как нельзя кстати. Уездные партийные функционеры, произнося у шпиля под орехом пламенные речи, яростно грозили мировой гидре контрреволюции кулаком… почему-то всегда в сторону Бессарабии. Надо полагать, пресловутая гидра славно пригрелась на солнечных молдаванских пригорках. Одначе странно, хлопцы, ходившие на ту строну за контрабандным табаком, никаких гидров не видели… Правда, в Сороках случались выступления Лещенки, Вертинского, Баяновых, в своё время сбежавших от войны и смуты. Так какая же они гидра?
Вскоре грозный ГПУшный кулак повернулся от недосягаемой бессарабской гидры в сторону своей внутренней, залёгшей в зажиточных хозяйствах мироедов-куркулей. Распроклятая змеюка, обладая частной собственностью, беспощадно «исплуатировала» бедняков, не желавших за копейки трудиться на чужих землях.
«Верно говорят, это-таки несправедливо!» – возмутились большевики и придумали: «землю придётся… отнять и разделить». Сказано – сделано. Отняли у богатых, разделили между всеми.
Бедняки, не отвыкшие работать на чужих землях, не жаждали обрабатывать и свои делянки, поскольку нечем, и им за это вообще не платили.
«Резонно…» Большевики малость призадумались и сообразили… «а что если… отнять и разделить». Отняли тягло и инвентарь у справных и разделили между всеми поровну.
Мироеды продолжали трудиться на своих делянках, а бедняки, по привычке, на чужих, совсем за бесценок и ещё больше жаловались властям. Совсем де, мы угнетённые.
Власти подумали, подумали… и решили, что с принципом разделения они перегнули палку и принялись объеденять в коллективные хозяйства, тогда уж заработают…
Трудиться перестали все.
«Странно»,– удивились большевики и ловко придумали… «всё-таки лучше отнимать и разделять, тогда хоть кто-то работает». Отняли свободу у одних, разделив их колючей проволокой с другими…
Заработало!
В учебниках истории это называлось раскулачиванием и коллективизацией, а руководил всем этим товарищ Яковлев, тот который был Яша Эпштейн, племянник тёти Зины Мехлис, она, таки, до сих пор живёт в конце Комсомольской улицы.