Это была типичная для него, ужасно глупая манера выражаться, со склонностью к преувеличениям. Адриан мало к чему относился серьезно. Кроме всего прочего, дух делает людей неуравновешенными, и хотя Адриан боролся с этим, какой-то эффект все-таки присутствовал. И все же за его мелодраматическими речами ощущалось зернышко правды. Какой бы вид он ни напускал на себя, я знала – он на самом деле тревожится за меня.
Я скрестила на груди руки.
– Я все еще жива, как видишь. Убедился? Теперь дай мне поспать.
– Сколько тебе нужно объяснять? Я же говорил – ты и сейчас спишь.
– И однако разговоры с тобой непостижимым образом изматывают меня.
Он рассмеялся.
– Ох, я так скучаю по тебе. – Улыбка погасла. – И она тоже.
Я замерла. Она. Ему не требовалось даже называть ее по имени – ясно, о ком шла речь.
Лисса.
Даже мысленно произносить ее имя причиняло мне боль, в особенности после того, как я видела ее прошлой ночью. Выбор между ней и Дмитрием был едва ли не самым трудным в моей жизни, и время не залечивало эту рану. Пусть я выбрала его, но расстаться с ней было все равно что лишиться руки, в особенности потому, что благодаря нашей связи разлука не была по-настоящему полной.
Адриан бросил на меня проницательный взгляд, как будто мог прочесть мои мысли.
– Ты ходишь посмотреть на нее?
– Нет. – Я не хотела признаваться, что видела ее совсем недавно. Пусть думает, что я освободилась от нее. – Это больше не моя жизнь.
– Да, твоя жизнь – это самосуд и, конечно, с угрозой для здоровья.
– Ты не понимаешь ничего, если это не касается пьянства, курения и разврата.
Он покачал головой.
– Ты единственная, кого я хочу, Роза.
К несчастью, я ему верила. Для нас обоих все было бы гораздо проще, если бы он нашел себе кого-нибудь.
– Твое право – продолжать питать ко мне нежные чувства, но тебе придется долго ждать.
– Как долго?
Он задавал мне этот вопрос все время, и каждый раз я подчеркивала, что это продлится долго и что он впустую тратит время. Сейчас, подумав, что, возможно, Сидни поможет мне, я заколебалась.
– Не знаю.
Его лицо расцвело надеждой.
– Это самое оптимистичное, что ты до сих пор мне говорила.
– Не придавай особого значения. «Не знаю» может означать и день, и год. Или даже никогда.
Озорная улыбка снова заиграла на его губах; что же, он симпатичный, ничего не скажешь.