Но, несмотря на немногочисленность
«штурмовиков», броня да парные пистоли на каждого воина должны дать
нам решающее преимущество! Особенно, в тесноте боевой вежи, где
черкасы не смогут реализовать своего численного превосходство…
Три или четыре лестничных пролета
(точно я не считал, невольно разволновавшись перед ближним боем) мы
преодолели, как кажется, в один миг… Между тем внизу, у орудий, уже
идет яростная рубка черкасов и пушкарей! Причем реестровые
запорожцы остервенело лезут в башню сквозь прорубленную дверь – и
чаша весов боя казачьих панцирников с орудийной обслугой однозначно
клонится в сторону первых…
Точнее клонилась – до этого самого
мгновения!
- Бей литовцев!!!
- Бей москалей!!!
Я замер на последних ступенях
ведущего вниз лестничного пролета, пропустив вперед лишь Петро и
Адама. И уже мгновением спустя мои лучшие рубаки скрестили клинки с
ринувшимися навстречу черкасами! Раздался оглушительный стальной
лязг – и хриплый рык стремящихся зарубить друг друга людей… Следом,
чуть потеснив меня, вниз ринулся и Дмитрий – а я, ни сходя с места,
вскинул изготовленный к бою пистоль, направив его в лицо запорожца,
показавшегося в дверях.
Отчего-то я успел подробно
рассмотреть именно его – еще довольно молодого мужчину с густыми
пшеничными усами и крупными чертами лица. В васильковых глазах
казака абсолютно славянской внешности промелькнуло понимание
происходящего, страх – и какая-то детская обида… И левая моя рука
невольно дрогнула, я промедлил с выстрелом – а казак попытался было
отпрянуть назад, спасаясь от пули!
Быть может, ему бы это и удалось – но
напирающие сзади черкасы буквально втолкнули парня обратно в башню.
И тот, подняв клинок, ринулся вперед с искаженным от ярости и
страха лицом! А я, чуть опустив ствол пистоля, уже без колебаний
нажал на спуск… Левую кисть рвануло от отдачи – а пуля, ударившая в
живот казака, сложила его пополам; я успел разглядеть это прежде,
чем пороховая дымка закрыла обзор. Но в следующее же мгновение за
спиной грянули выстрелы не менее десятка стрелецких самопалов –
полностью очистив проход в башню от черкасов!
Между тем, тройка моих лучших рубак –
рослых, даже немного долговязых, и неуловимо похожих друг на друга,
словно родные братья стрельцов – потеснили прорвавшихся внутрь
запорожцев от лестницы. Однако последние рубятся с исключительной
яростью и остервенением! Молнией мелькающие клинки вышибают искры –
и единственная ошибка воев тут же станет последней…