Тем не менее власть «не связанная никакими законами» давала ряд очевидных результатов. На смену либеральному хаосу, полному падению авторитета правительства и его представителей на местах, который переживала Россия на протяжении восьми месяцев после свержения царя, пришло государство, во главе которого стояла «партия нового типа», верхушка которой была готова к осуществлению жесточайшей диктатуры, то есть определенного государственного порядка, который отличался не только тотальным подавлением противников, но и организацией управления страной на основе марксистской догматики. Dura lex, sed lex – закон суров, но закон, говорили древние. В России создавалось весьма своеобразное, но тем не менее функционирующее государство с новым советским законодательством, с жесточайшими методами поддержанием общественного порядка, строгим учетом, контролем и централизованным распределением ресурсов. Государство с четкой идеологической установкой на достижение всеобщего счастья, позиционировавшее себя как колыбель мировой пролетарской революции, которое противостояло не только буржуазии внутри страны, но и всего мира, включая страны Антанты, осуществившие после заключения Брестского мира ввод своих войск на ряд территорий России. В ответ на это, в Советской России началось создание новой армии на основе классового принципа, опиравшейся в первую очередь на пролетарские слои населения. Именно начавшаяся иностранная интервенция привлекло к сотрудничеству с советской властью часть патриотически настроенных россиян, склонных видеть в большевиках силу способную не только покончить с хаосом в стране, но и защитить ее от интервентов.
Поскольку, новая власть опиралась, как уже отмечалось, прежде всего на «пролетариат», то есть наиболее обездоленные слои городского и сельского населения, а также солдат и матросов, измученных мировой войной и страхом перед неминуемой гибелью на ее фронтах, она создавала для этого слоя людей не только административный, но и имущественный социальные лифты. Она позволяла им выплеснуть заряд ненависти к более обеспеченным и образованным слоям населения, копившийся многие годы, а может быть и века российской истории. У зажиточных слоев населения были изъяты в пользу государства не только «фабрики, заводы, газеты, пароходы», но и вклады в банках, ценные бумаги, земельные владения, дома, квартиры и даже «излишки» мебели и другого движимого инвентаря. Такое тотальное изъятие собственности, в том числе и иностранных граждан, проживавших в России, давало возможность передать часть материальных благ пролетарскими слоям населения. Крестьяне начали получать в пользование земельные наделы по трудовой или потребительской норме, за счет земель помещиков и других собственников, рабочие с окраин въезжали в коммунальные квартиры, которые образовывались путем их подселения к бывшим владельцам. Для многих это казалось началом новой, справедливой, лучшей чем раньше, жизни. На самом деле в обществе происходил глубочайший раскол, росла взаимная ненависть, усугублялся экономический и политический кризисы. В государстве начиналась самая страшная за всю историю России Гражданская война, в результате которой от голода, эпидемий, революционного террора и боевых действий погибнет около 12 миллионов россиян