– Мне? – удивился Иов.
– Так полагается – отнести крест в церковь. Но я хочу, чтобы вы знали: он меняет судьбу. Крест этот магический. Тот, у кого он в руках, обязательно изменит свою судьбу, иногда, правда, через очень тяжелые испытания. Если вам пригодится, возьмите его себе. А я уже точно знаю, что мне он может только навредить.
Женщина встала, а монах, понимая, что иного из того, о чем он мыслит, сейчас произойти не может, не глядя в глаза, а делая вид, что рассматривает крест, только подумав про себя, что пусть жаждущий прощения его обрящет, произнес:
– Прощаются грехи твои, дочь моя, иди и не греши более.
Она посмотрела на Иова, улыбнулась, кивнула головой, показывая, что все понимает, поблагодарила, подошла к жертвенной копилке, просунула в щель какие-то деньги и ушла.
Он не проводил ее, не посмотрел вслед, не сказал напутственного слова, безучастно мусолил в руке золотой крест и думал, что такой исповеди он не припоминает. Внезапно под пальцем на оборотной стороне креста он почувствовал шероховатость. Повернул крест и внимательно пригляделся. Сам крест был странный. Равнолучевой формы и намного больше тех, которые люди носят на шее, сантиметров семь и занимал почти всю ладонь. Фигура креста была необычная. В центре ромб или, скорее, квадрат, а к его четырем углам за вершины крепились четыре треугольника. Иов не смог сразу определить, к какому из направлений христианской религии он может относиться. Перевернул, чтобы посмотреть на шероховатость.
С другой стороны под квадратом была надпись – одно слово древнегреческим шрифтом. Иов потер крест об рукав и прочел. Когда до него дошел смысл написанного, его бросило в жар. Он отер лоб и прочитал еще раз. Только одна буква читалась нечетко. Но именно это слово, именно эта буква меняла смысл надписи от прямого к противоположному, от догмата к ереси.
Чтобы лучше рассмотреть, монах поднялся по лестнице наверх к узкому окну и подошел ближе к свету. После полудня лучи солнца хорошо пробивались через плотные решетки западных окон, и он, поднеся крест к свету, стал внимательно всматриваться.
– «Омоусиан» или «омиусиан»? – сомневаясь, прошептал он. – «Подобосущен» или «единосущен»?
Чтобы определить, каким образом была нанесена эта надпись, поскреб по краю букв ногтем.
– Скорее всего, клеймение, – неуверенно предположил он.