– Эй, я говорю: дышит он?
– Дышит, – тихо отвечает, делая три шага назад. Медленно опускается на землю и кладёт руки на бёдра ладонями вверх. Кровь в темноте не красная, такая же тёмная, как и всё вокруг. Но контрастируя со светлой коже, она насмешливо улыбается: «Это я, дорогой. Да-да, твои руки измазаны кровью, ха-ха. Скоро я стану липкой, а смыть меня нечем. Ха-ха. Если здесь меня много, значит, в другом месте мало. Ха-ха».
Мужик растерянно таращится на него сверху:
– Скорая уже едет.
– Хорошо, – кивает Генри.
– Слушай, – тот шмыгает носом. Сразу же раздаётся хруст костей. Генри зажмуривается. Почему голова гудит, но это слышит так отчётливо? – Они ведь могут и не успеть, знаешь? – мужик загибает палец за пальцем, надавливая, пока тот не хрустнет. – Нет, успеют, скорее всего. Я просто говорю, что могут-то и не успеть.
– Успеют.
– Скорее всего, да. Но могут-то и… не успеть. Всякое бывает.
Генри поднимает голову и невольно глядит сперва на его пальцы, а затем на всё ещё скрытое бейсболкой лицо:
– Зачем ты говоришь мне это? Чего ты пытаешься…
– Да я просто говорю, что всякое бывает, – мужик снова шмыгает носом и пожимает плечами, – врачи, конечно, помогут, но… – замолкает.
– Но что?
– Но есть-то способ и вернее.
– О чём ты?
– Слушай, я просто говорю, что есть способ вернее. Могу помочь, если хочешь. Твоему другу, – кивает в сторону машины, – сейчас помощь не помешает. Ему здорово досталось.
Генри потирает лоб, зажмуриваясь. Голова начинает раскалываться ещё сильнее:
– Я не понимаю…
– Ну, что ж тут не понимать-то. Говорю, могу помочь твоему другу, если хочешь.
– И как ты ему поможешь?
– Не я, – мужик трясёт головой, – я не могу. Но знаю того, кто точно может.
– Скорая уже едет…
– Это хорошо, – соглашается он, – наверняка успеют. Но могут-то и не успеть. А я только позвоню ему, и он будет тут через минуту, точно говорю.
Генри тяжело вздыхает. Эти бессмысленные игры: подавай и отбивай. Только сейчас он даже не игрок, а мячик, шарик, воланчик, ритмично бьющийся о тупые поверхности ракеток.
– Кто он? – спрашивает.
Мужик заговорщически озирается по сторонам прежде, чем ответить:
– Он – парень нормальный. Я его давно знаю. И опыт у него имеется, сам рассказывал. Твой друг будет, как новенький.
– Погоди. Ты предлагаешь обратить его что ли? – Генри стискивает зубы. Пальцы пытаются сжаться в кулаки, но едва шевелятся, прилипая друг к другу. «Если здесь меня много, значит, в другом месте мало».